В "Двенадцати" Блок с наибольшей страстью и огромным мастерством запомнил открившийся ему в романтических метелях и пожарах образ новой, свободной, революционной родины. Автор поглощенный идеей становления нового, лучшего жизни в стране. В революции он видел переломный момент в жизни России, вызывает катастрофу старых моральных устоев и зарождение нового мировоззрения. Верный своим исконным представлениям о "Россию-Бури", поэт понял и принял революцию как стихийная, неудержимый "мировой пожар", в очистительном огне которого должен спопелитися весь старый мир без остатка. Масштабность революции подчеркивают образы сил разбушевавшихся природы: метель, разыгравшейся что завиваются воронкой снег, черное небо. Особенно широко стихийную мощь происходящих, символизирует ветер: Ветер, ветер! Поистине замечательный найден Блоком сильный, смелый, свежий образ мира, рухнул: Стоит буржуй, как пес голодный. Стоит безмолвный, как вопрос. И старый мир, как пес безродный. Под образом писателя скрывается творческая интеллигенция, не принявшая революцию. "Погибла Россия!
Достоевский пришел в гости к Гоголю. Позвонил. Ему открыли. "Что вы, - говорят, - Федор Михайлович, Николай Васильевич, уже лет пятьдесят как умер". "Ну, что ж, - подумал Достоевский, царство ему небесное, - я ведь тоже когда-нибудь умру".
***
Однажды Пушкин стрелялся с Гоголем. Пушкин говорит: "Стреляй первый ты. - Как я? Нет, ты! - Ах, я? Нет ты!" Так и не стали стреляться.
*** Однажды Гоголь переоделся Пушкиным, пришел к Пушкину и позвонил. Пушкин открыл ему и кричит: "Смотри-ка, Арина Радионовна, я пришел!"
***
Однажды Гоголь переоделся Пушкиным и пришел к Державину Гавриилу Романовичу. Старик, уверенный, что перед ним и впрямь Пушкин, сходя в гроб, благословил его.
***
Однажды Ф. М. Достоевский, царство ему небесное, исполнилось 150 лет. Он обрадовался и устроил день рождения. Пришли к нему все писатели, только почему-то наголо бритые, как сговорились. Ну, хорошо. Выпили, закусили, поздравили новорожденного, царство ему небесное, сели играть в винт. Сдал Лев Толстой - у каждого по пяти тузов. Что за черт? Так не бывает! Сдай-ка, брат Пушкин, лучше ты! "Я, - говорит сдам!" И сдал всем по шести тузов и по две пиковые дамы. Ну и дела! Сдай-ка ты, брат Гоголь! Гоголь сдал... Ну и знаете... Даже нехорошо сказать. Так как-то получилось. Нет, право слово, лучше не надо.
***
тво ему небесное, гений! Когда же это кончится?". Тут все и кончилось.
