Он прикасался к виску, говорил: слушай, Как тихо и медленно море становится сушей, Как млечный путь светом льётся по крыше, Как белые звёзды взрываются в космосе – слышишь? И видел её на руках у себя уснувшей.
Он гладил по волосам, говорил: знаешь, Когда ты выходишь из тела, когда взлетаешь Над городом, над мостами, над нашим пляжем, То ощущаешь себя самым воздухом, или скажем, Самым светом – ну ты меня понимаешь!
Говорил: я автор семи романов и двух И плеч моих никогда не касался приклад, И нет у меня ни течения, ни причала… Она тяжело вздыхала и отвечала: Будешь к чаю клубнику и шоколад?
Он смешивал краски и говорил: любое Небо однажды окрасится в голубое Лишь только землю омоет и оживит. Она обретала задумчиво-томный вид И говорила: пора поменять обои.
Он смотрел на море и говорил: огни Освещают наш путь, но мы на пути одни, Если ты меня слышишь тебя, отзовись! Она обнимала его, говорила: ложись. Она говорила: выспись да отдохни.
Он замирал в дверях, говорил: не трать На меня своих слёз, мне их все в себя не вобрать. Твои взгляды и вздохи мне душу насквозь пронзают. Я вернусь к тебе, ангел мой, таких не бросают. К таким всегда возвращаются умирать.
Финальные строки текста имеют переносное значение. Я понимаю их так: человека можно лишить смысла жизни, если бездушно украсть у него самое священное и дорогое. Попробую доказать справедливость своего суждения. Во время войны Анна Федотовна потеряла своего единственного сына. От горя и слез, нервного переутомления и тяжести пережитого женщина ослепла. На память о сыне у неё осталось единственное письмо, полученное с фронта. Анна Федотовна очень дорожила этим письмом, что подтверждает предложение № 14. Каждый вечер перед сном она брала его в руки и вспоминала навечно запечатлённые в сердце строки. Для неё это было настоящее вечернее «священнодействие», которое придавало ей силы и поддерживало в ней жизнь. Но однажды Анна Федотовна столкнулась с неосознанной детской жестокостью и равнодушием. Это доказывают предложения № 24 и 27. Старательные пионеры пришли к ней в дом и, воспользовавшись доверием хозяйки, украли ее реликвию. То, что было смыслом и содержанием жизни старой женщины, оказалось для них обычным музейным экспонатом. Анна Федотовна потеряла не только память о сыне, но и смысл жизни. Но есть ещё одна причина, по которой душа героини ослепла и оглохла. Женщина, пережившая войну и смерть сына, не смогла пережить и жестокость нашего времени - непонимание, цинизм и равнодушие к чужому горю и памяти. Таким образом, героиня текста ослепла дважды: в первый раз - потеряв сына, а во второй раз – потеряв смысл жизни и веру в людей.
Гамлет, сын покойного короля Гамлета и племянник нынешнего Клавдий, король Дании, дядя принца Гамлета Призрак отца принца Гамлета Гертруда, королева Дании, мать принца Гамлета и супруга Клавдия Фортинбрас, принц норвежский Полоний, первый вельможа при дворе Клавдия Офелия, дочь Полония Лаэрт, сын Полония Горацио, университетский приятель принца Гамлета Школьные приятели принца Гамлета: Розенкранц Гильденстерн Швейцарская стража: Бернардо Марцелл Франциско Датские послы: Вольтиманд Корнелий Актеры: Первый актер, он же Пролог Актер-король Актер-королева Актер-Луциан Могильщики (комики-простаки): Первый Второй Рейнальдо, человек Полония Озрик, молодой вельможа Капитан (норвежский) Слуга Первый матрос, глава пиратов Придворный Священник Первый посол (английский) Датчане, придворные, офицеры, дамы, солдаты, матросы, слуги. Место действия - Эльсинор
Как тихо и медленно море становится сушей,
Как млечный путь светом льётся по крыше,
Как белые звёзды взрываются в космосе – слышишь?
И видел её на руках у себя уснувшей.
Он гладил по волосам, говорил: знаешь,
Когда ты выходишь из тела, когда взлетаешь
Над городом, над мостами, над нашим пляжем,
То ощущаешь себя самым воздухом, или скажем,
Самым светом – ну ты меня понимаешь!
Говорил: я автор семи романов и двух
И плеч моих никогда не касался приклад,
И нет у меня ни течения, ни причала…
Она тяжело вздыхала и отвечала:
Будешь к чаю клубнику и шоколад?
Он смешивал краски и говорил: любое
Небо однажды окрасится в голубое
Лишь только землю омоет и оживит.
Она обретала задумчиво-томный вид
И говорила: пора поменять обои.
Он смотрел на море и говорил: огни
Освещают наш путь, но мы на пути одни,
Если ты меня слышишь тебя, отзовись!
Она обнимала его, говорила: ложись.
Она говорила: выспись да отдохни.
Он замирал в дверях, говорил: не трать
На меня своих слёз, мне их все в себя не вобрать.
Твои взгляды и вздохи мне душу насквозь пронзают.
Я вернусь к тебе, ангел мой, таких не бросают.
К таким всегда возвращаются умирать.
(По мне этот. И я его переписала)