Актуально по сей день
Я влюблена в Париж и Гюго после этой книги! Читала и не могла начитаться. Самым большим открытием для меня стало то, что все главные герои - это образы наших современников, хоть и написана книга была в 19 столетии.
Наивная Эсмеральда, ну что, скажете, нет таких сейчас девушек? Да полно! Знакомые даже есть.
Похотливый Клод Фролло, которого ослепила страсть. И такие встречаются. Сколько маньяков всяких?
Недалекий Феб, которому лишь бы погоняться за какой-нибудь юбкой, тоже весьма распространенный экземпляр.
Вот только Квазимодо встречается редко. Тпакая преданность и любовь - это не то что редкость, практически исключение. Он был моим любимым персонажем.
А вспомните главу с описанием Парижа. Да, читается тяжеловато. Однако написано так, что какжется, как будто видишь все своими глазами.
«Поэт Божьей милостью…» Это не красивые слова, они относятся к поэту Староосколья - Владимиру Михалёву - в полной мере. С пастушьим посохом в руках и школьными тетрадками, в которых он записывал свои стихи он по нашей земле и оставил людям навечно частицы своей души.
Дар Божий даётся человеку независимо от того, где и кем он работает. Владимир Васильевич был пастухом многие десятилетия, его окружала и вдохновляла природа нашего края, только ему нашёптывала она прекрасные строчки, которые складывались в стихотворения. Чистые родники его поэзии доступны каждому – только откройте книги (3: 4).
К Владимиру Михалеву, как ни к кому другому, относятся известные и слова о том, что поэт пишет своей жизнью. У его поэзии прочное, земное начало: «Зарю встревожил клик щемящий. // Вернулись с юга журавли, // Как груди матери кормящей, // Холмы оттаявшей земли».
Только кровно связанный с землёй поэт может сказать так – всем своим существом, всей своей натурой. Он свой человек среди этих необозримых всхолмленных лугов, остро пахнущих полынью, немногословных и работящих односельчан, а потому в лучших его стихах слышен голос родной земли.
Родился Владимир Васильевич Михалёв в 1928 году в селе Терехово. Дед его был песенник. Он знал уйму старинных, дошедших из глубины веков мелодий, былей и небылиц, сказок. Не таил при себе это богатство, щедро выплёскивал из памяти, теша и молодых, и старых. А внук был тут как тут.
В доме Михалёвых любили сумерничать – не зажигая огня, скрашивать долгие зимние вечера тихой беседой. Отец, сельский почтальон, читал стихи Пушкина и Лермонтова, Кольцова. Так с раннего детства поэзия вошла в жизнь Владимира, стала его самой большой радостью.
В войну пришлось бросить школу. Отец, старшие братья воевали, надо было кормить двоих меньших братьев и сестричку. Стал пасти дворовый скот – тогда это была в селе очень престижная профессия.
А солнечным июльским днём 1943-го пришла беда. Мальчишка нашёл на околице села запал от снаряда. Решил смастерить из него мундштук для деда. Нужно было лишь распилить металл да порох оттуда высыпать. Попробовал – взрыв... Оторвало несколько пальцев, изувечило правый глаз, навсегда погасив в нём свет... И угодил подранок в госпиталь, в Челябинск. Тут и выплеснулись из души первые стихи.
- Считаю, боль, потрясение и толкнули меня к поэзии. Прищемило душу, вот и потянуло к стихам, - так объясняет природу своей поэзии Владимир Васильевич.
Залечив раны, вернулся домой. Была одна отрада: по вечерам при тусклом свете коптелки поверять бумаге чувства и мысли. Первым слушателем стихов была мать поэта – Евдокия Логвиновна.
Когда физически окреп после болезни, взял в руки опять пастуший посох. Теперь уж пас колхозное стадо овец. С утра до вечера с ранней весны до глубокой осени бродил по степям, по лесным опушкам, по оврагам. Но главным лирическим героем поэзии Михалёва становится именно русское поле.
Поле русское, что «караваями короновано», передавало ему свои тайны, открыло красу – в цвету ли, в черноте зяблевой пашни или в золоте хлебоцветья, в чистоте ли первого снега.
Михалёв мучился, слагая строфы. Словам, образам было тесно. А мыслям – нет И когда ему предложили поехать в Москву на Высшие литературные курсы на два года, поэт-пастух обрадовался.
Жена, Павлина, мужественно сказала: «Поезжай! Может, не будешь по ночам бредить стихами. Научишься писать в поурочный час».
Поехал. Учился всласть. А в качестве «дипломной работы» принёс в издательство «Советская Россия» книгу стихов. Она вышла в мае 1970-го. Это была первая книжка, изданная в столице. Её заметили. И поэты, и критики, и, главное, - читатели. «Оклик» - имя той книги. Стихи Михалёва красочны как сама природа. Сплошь и рядом поэтические образы точны и немногословны. Всё каждое слово на месте.
Виденное всеми поэт видит по-своему – и что «на ветках почек многоточие, как недосказанная мысль», и что девушка в лодке «крылья вёсел занесла». Людей труда поэт любит, находит для них единственно верные слова. И человек труда у него не сам по себе, он неотделим от общества.
А. Межиров, исследователь творчества В. Михалёва, говорит: «У него характер мышления – поэтический, ткань стиха – мыслящая. Почти любая строка в его лучших стихотворениях начисто лишена словесных пустот. Когда-то было сказано, что к избраннику судьбы образование приходит во сне. Образование Михалёва – 4 класса сельской школы. Но он человек высококультурный. Речь идёт о богатстве внутреннего мира Михалёва как личности».
Гинзбург Л. Я. Литература в поисках реальности: Статьи. Эссе. Заметки. – Л.: Сов. писатель, 1987. – 400с.
Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. – Л с.
Михалёв В.В. Радость. Стихи. М., «Молодая гвардия», 1976. - 128с.
Михалёв В.В. Стихотворения. – Белгород: Крестьянское дело. 1998. – 264с.
Несоответствие - это один из юмористического повествования.
Несоответствия в рассказе "Лошадиная фамилия"? (генерал - боится; генерал - необразованный; генерал - кукиш показывает, как мальчишка; зуб болит - лечит по телефону; лошадиная фамилия - Овсов)
Смешны сами "лошадиные фамилии", а их в рассказе около пятидесяти.
Речь героев: ("Теперь только зубами и кормится", " живет не с женой, а с немкой", "сила ему такая дадена", "Жеребцов нешто?" и др.) Сейчас... Васильичу... Якову Васильичу... Забыл! Такая еще простая фамилия... словно как бы лошадиная... Кобылин? Нет, не Кобылин. Постойте... Жеребцов нешто? Нет, и не Жеребцов. Помню, фамилия лошадиная, а какая - из головы вышибло... - Жеребятников? - Никак нет. Постойте... Кобылицин... Кобылятников... Кобелев... - Это уже собачья, а не лошадиная. Жеребчиков? - Нет, и не Жеребчиков... Лошадинин... Лошаков... Жеребкин... Все не то! - Ну, так как же я буду ему писать? Ты подумай! - Сейчас. Лошадкин... Кобылкин... Коренной... - Коренников? - спросила генеральша. - Никак нет. Пристяжкин... Нет, не то! Забыл! Здесь гг назвал половину фамилий пока вспоминал одну))) этого наверное достаточно (а фамилия то была-Овсов, если интересно)