1. Роман “Отцы и дети” был напечатан в 1862 году. Название романа наталкивает на мысль о том, что в нем будет разрешаться извечный вопрос противоречий между поколениями, но на самом же деле писателя волнует совершенно другое. Отцы и дети — это те, кто живет мыслями уходящего в поколения, и те новые люди, пришедшие сломать консервативное устройство жизни. В романе Тургенев пытается понять, осмыслить цели и мировоззрение этого нового человека, разночинца по происхождению, демократа по политическим взглядам, определить, в чем заключается смысл его исканий. Но многие вопросы неясны для Тургенева и поэтому не находят четких ответов в романе. “Отцы и дети” — роман о борьбе мировоззрений двух политических и общественных групп: старой либеральной дворянской интеллигенции и интеллигенции новой, революционно-демократической, разночинной. К лагерю “детей” относится только образ демократа-разночинца Базарова, все же остальные, включая более молодого Аркадия и еще более молодую Катю, — к лагерю “отцов”. Роман построен так, что главный герой находится во враждебной ему обстановке. Мы не видим Базарова рядом со своими единомышленниками, не видим его в большой общественной работе, в борьбе. Мы видим его в окружении барского, враждебного ему общества, в резком противостоянии к нему. Совершенно противоположным Базарову является образ Павла Петровича Кирсанова. На этом противопоставлении построен сюжет романа. Роман полон маленьких и больших столкновений между Базаровым и Павлом Петровичем, столкновений не на жизнь, а на смерть, столкновений двух враждебных классов.
У ректора Петербургского университета Андрея Николаевича Бекетова четыре дочери: Катя, Соня, Саша (Аля или Ася — зовут её в семье) и Маня. У них есть тетрадка «Касьян», куда раз в четыре года, 29 февраля (Касьянов день), они записывают важнейшие события и свои гадания о будущем. «В 1880 году, — пишут'они в 1884-м, — приехала Ася из Варшавы с мужем, решилась с ним разойтись и остаться у нас. 16 ноября 1880 года родился у неё в ректорской квартире сын Саша... Саша ангелочек прелестный... Все вообще его любят...» Действительно, как когда-то его мать, он — всеобщий кумир и баловень. В кабинете деда он рассматривает изображения различных зверей в толстых томах «Жизни животных» Брема, а потом шествует к бабушке, откладывающей ради его прихода очередной перевод или статью, над которыми она вечно трудится. По вечерам няня читает ему сказки A.C. Пушкина. За окном — «Невы державное теченье, береговой её гранит». Весной мимо начинают сновать барки и лодки. Стоя на подоконнике, придерживаемый кем-нибудь из взрослых, ребёнок часами дожидается, пока не раздастся хриплый гудок буксирного парохода. «Сморкается!» — радуется мальчик. Или ждёт, когда на Петропавловской крепости в полдень грянет привычный выстрел, вплетающийся в любимую «Сказку о царе Салтане...»:
Пушки с пристани палят, Кораблю пристать велят.
Так очень рано в детскую память западает «весёлое» имя: «Пушкин». С ребёнком все возятся. Читают ему непременного «Стёпку-растрёпку», на котором воспитывались сами сёстры Бекетовы, вспоминают сказку о царе Балдахоне, которую когда-то сложил для них отец и даже иллюстрировал собственноручными рисунками («...а на Масленицу над его замком развевался огромный... блин!»), но декламируют уже и «Смальгольмского барона» Жуковского1, и его переводы,
