Мифы большинства народов — это мифы прежде всего о богах. Мифы Древней Греции — исключение: в большей и лучшей части их рассказывается не о богах, а о героях. Герои — это сыновья, внуки и правнуки богов от смертных женщин; они совершали подвиги, очищали землю от чудовищ, наказывали злодеев и тешили свою силу в междоусобных войнах. Когда Земле стало от них тяжело, боги сделали так, чтобы они сами перебили друг друга в самой великой войне — Троянской: «...и у стен Илиона / Племя героев погибло — свершилася Зевсова воля».
«Илион», «Троя» — два названия одного и того же могучего города в Малой Азии, возле берега Дарданелл. По первому из этих имён великая греческая поэма о Троянской войне называется «Илиада». До неё в народе существовали только короткие устные песни о подвигах героев вроде былин или . Большую поэму из них сложил легендарный слепой певец Гомер, и сложил очень искусно: выбрал только один эпизод из долгой войны и развернул его так, что в нем отразился весь героический век. Этот эпизод — «гнев Ахилла», величайшего из последнего поколения греческих героев.
Всиупление:Спешит, торопится осень, всё новые и новые краски находит она для своей картины. Серыми тучами покрывает небо. Смывает холодным дождём пёстрый убор листьев. Для своей работы взяла осень самые яркие краски и принялась за свою картину. Берёзы и тополя покрыла она лимонной желтизной. А листы осинок и клёна разрумянила, будто спелые яблоки. Все деревья и даже кусты разукрасила осень по-своему, по-осеннему: кого в жёлтый наряд, кого в ярко – красный. Одни только сосны да ели не знала она, как разукрасить. У них ведь на ветках не листья, а иглы, а их трудно разрисовать.
Оснавная часть:Чудесная получилась картина. Только кажется, будто в ней что-то не закончено, будто ждут чего–то притихшие омытые осенним дождём поля и леса. Ждут, не дождутся голые ветви кустов и деревьев, когда придет новый художник и оденет их в пушистый белый убор. Мне кажется, что это самое красивое время года.
Заключение:Осень – прекрасна. Она сводит с ума вихрем разноцветных листьев, которые танцуют вместе с развивающимися волосами. Я люблю осень. Потому что люблю...
Люченцио, сын богатого пизанца Винченцио, приезжает в Падую, где собирается посвятить себя занятиям философией. Его доверенный слуга Транио считает, что при всей преданности Аристотелю «Овидием нельзя пренебрегать». На площади появляется богатый падуанский дворянин Баптиста в сопровождении дочерей — старшей, вздорной и дерзкой Катарины, и младшей — тихой и кроткой Бьянки. Здесь же находятся и два жениха Бьянки: Гортензио и молодящийся старик Грумио (оба — жители Падуи). Баптиста объявляет им, что не выдаст Бьянку замуж, пока не найдёт мужа для старшей дочери. Он просит найти для Бьянки учителей музыки и поэзии, чтобы бедняжка не скучала в вынужденном затворничестве. Гортензио и Грумио решают временно забыть о своём соперничестве, чтобы найти мужа для Катарины. Это задача не из лёгких, поскольку «сам черт не сладит с нею, так зловредна» и «при всем богатстве её отца никто не согласится жениться на ведьме из пекла». Люченцио с первого взгляда влюбляется в кроткую красавицу и решает проникнуть в её дом под видом учителя. Транио, в свою очередь, должен изображать своего господина и посвататься к Бьянке через её отца.
Ещё один дворянин приезжает в Падую из Вероны. Это Петруччо — старый друг Гортензио. Он без обиняков признается, что приехал в Падую, «чтоб преуспеть и выгодно жениться». Гортензио в шутку предлагает ему Катарину — ведь она красива и приданое за ней дадут богатое. Петруччо тут же решает идти свататься. Предупреждения обеспокоенного друга о дурном нраве невесты, её сварливости и упрямстве не трогают молодого веронца: «Да разве слух мой к шуму не привык? / Да разве не слыхал я львов рычанья?» Гортензио и Грумио согласны оплатить расходы Петруччо, связанные со сватовством. Все отправляются в дом Баптисты. Гортензио просит друга представить его как учителя музыки. Грумио собирается рекомендовать в качестве учителя поэзии переодетого Люченцио, который лицемерно обещает поддержать сватовство рекомендателя. Транио в костюме Люченцио также объявляет себя претендентом на руку Бьянки.
В доме Баптисты Катарина придирается к плаксивой сестре и даже колотит её. Появившийся в компании Гортензио и всех остальных Петруччо сразу же заявляет, что жаждет увидеть Катарину, которая-де «умна, скромна, приветлива, красива и славится любезным обхожденьем». Он представляет Гортензио в качестве учителя музыки Личио, а Грумио рекомендует Люченцио как молодого учёного по имени Камбио. Петруччо уверяет Баптисту, что завоюет любовь Катарины, ведь «она строптива, но и он упрям». Его не устрашает даже то, что Катарина сломала лютню об голову мнимого учителя в ответ на невинное замечание. При первой встрече с Катариной Петруччо жёстко и насмешливо парирует все её выходки... И получает пощёчину, которую вынужден стерпеть: дворянин не может ударить женщину. Все же он говорит: «Рождён я, чтобы укротить тебя / И сделать кошечкой из дикой кошки». Петруччо отправляется в Венецию за свадебными подарками, прощаясь с Катариной словами: «Целуй же, Кет, меня без опасенья! Играем свадьбу в это воскресенье!» Грумио и изображающий Люченцио Транио вступают в борьбу за руку Бьянки. Баптиста решает отдать дочь тому, кто назначит ей большее наследство после своей смерти («вдовью часть» ). Транио выигрывает, но Баптиста хочет, чтобы обещания были лично подтверждены Винченцио, отцом Люченцио, который является истинным хозяином капитала.
Под ревнивым взором Гортензио Люченцио в образе учёного Камбио объясняется Бьянке в любви, якобы проводя урок латыни. Девушка не остаётся равнодушна к уроку. Гортензио пытается объясниться при гамм, но его ухаживания отвергнуты. В воскресенье Петруччо с оскорбительным опозданием приезжает на свою свадьбу. Он восседает на заезженной кляче, у которой хворей больше, чем волос в хвосте. Одет он в невообразимые лохмотья, которые ни за что не желает сменить на приличную одежду. Во время венчания он ведёт себя как дикарь: даёт пинка священнику, выплёскивает вино в лицо пономарю, хватает Катарину за шею и звонко чмокает в губы. После церемонии, несмотря на тестя, Петруччо не остаётся на свадебный пир и сразу увозит Катарину, невзирая на её протесты, со словами: «Теперь она имущество моё: / Мой дом, амбар, хозяйственная утварь, / Мой конь, осел, мой вол — все, что угодно».