сегодня, для современного читателя самой привлекательной стороной комедии является ее исторический колорит. В принципе, сейчас, спустя сто тридцать шесть лет после отмены крепостного права, поведение героев кажется попросту нелепым. И именно эта нелепость завораживает настолько, что невозможно оторваться, не дочитав книгу до конца. Что же касается философской стороны произведения, которая почти полностью сосредоточена в монологах премудрого Стародума и иногда Правдина, то именно “добро и зло” является наиболее спорной темой. “Недоросль” была написана в 1781 году. В то время в России самой революционной была идея просвещенной монархии, провозглашаемая французскими энциклопедистами, произведениями которых увлекалась даже Екатерина Вторая. Фонвизин, будучи знатным дворянином, разделял многие заблуждения своего класса, и отразил их в своей комедии. Итак, добро и зло. Вокруг этих двух понятий уже тысячи лет идут ожесточенные споры. Философы, историки, моралисты, богословы - нельзя перечислить всех тех, кто посвятил всю жизнь постижению смысла этих двух небольших слов. Поэтому, каким бы великим писателем ни был Фонвизин, добро и зло он понимал по-своему. И по-своему он изобразил их в своей комедии. Для современного читателя добро и зло в изображении Фонвизина отнюдь не равноценно. То, что считалось злом двести лет назад, сейчас и подавно им считается. Чего нельзя сказать о добре: только за последние десять лет наши представления о счастье поменялись на противоположные. Фонвизин мастерски обличает крепостников Скотининых. В его изображении мы можем увидеть, насколько тупы, жестоки, подлы были тогдашние хозяева жизни. Имя неуча Митрофанушки, которого в целом мире, кроме обжорства и голубятни, ничего не интересует, стало сегодня нарицательным. Блестящий сатирик, Фонвизин употребляет все свое искусство на то, чтобы вызвать у читателя глубокое чувство презрения к таким, как Простаковы. Крепостное право подверглась резкому осуждению. В то время это было неслыханной дерзостью, и только очень смелый человек тогда мог написать такое. Однако сегодня утверждение о том, что рабство - зло, принимается без доказательств. Вот слова Стародума: “Так, мой друг! И я согласен назвать счастливым знатного и богатого.”. А вот что было сказано по этому поводу еще две тысячи лет назад: “Легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому войти в Царствие Небесное.” И если Скотинин или госпожа Простакова - образы очень реалистичные, то о Правдине, Милоне и Софье этого сказать никак нельзя. По-моему, надо было заставить их говорить стихами - до того возвышенны и поэтичны все их речи. Идея о том, что можно благоустроить жизнь, если государственные должности распределять не по знатности и богатству, а по заслугам - не была реализована ни в одной из многочисленных разновидностей государства. Государство - огромная машина, которая может переехать любого человека. Человек, занявший должность, должен либо согласиться с существующими порядками, либо быть задавленным ими. Менять надо все государство разом или хотя бы существенную его часть, а это называется революция, и никак иначе. Конечно же, верноподданнические чувства честного дворянина запрещали Фонвизину даже думать об этом. Неслучайно главными действующими лицами являются непременно дворяне. Челядь (Еремеевна) изображена в крайне карикатурном виде. Самое большее, на что может рассчитывать герой “из низов”, так это на жалость (Цыфиркин). В то время как Милон и Правдин, не говоря уж о великом Стародуме - совершенно идеальные люди. Вклад Дениса Ивановича Фонвизина в отечественную литературу бесценен. Его комедия Недоросль” стоит в ряду шедевров русской словесности. Однако многие вещи сегодня приобрели другой смысл, изменилась культура, мораль, взгляды людей, и нам сегодня очень трудно судить, что же было добром, а что злом в те далекие времена...
В декабре 1828 года Гоголь вместе со своим школьным товарищем Александром Данилевским впервые отправился в Петербург. По мере приближения к столице нетерпение и любопытство путников возрастало. Наконец издали показались бесчисленные огни, возвещавшие о приближении к большому городу. Молодыми людьми овладел восторг: они, как бы позабыв о морозе, то и дело высовывались из экипажа и приподнимались на цыпочки, чтобы получше рассмотреть строения. Гоголь страшно волновался и за свое пылкое увлечение поплатился тем, что схватил насморк и легкую простуду. Он даже немного обморозил себе нос и вынужден был несколько дней просидеть дома. От всего этого восторг сменился противоположным настроением, особенно когда их начали беспокоить петербургские цены и разные мелочные неудобства, связанные с проживанием в столице.
Вскоре по прибытии Гоголь писал матери: "Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал. Я его воображал гораздо красивее, великолепнее, и слухи, которые распускали другие о нем, также лживы. Жить здесь не совсем по-свински, то есть иметь раз в день щи да кашу, несравненно дороже, нежели думали. За квартиру мы (с Данилевским. - В.В.) платим восемьдесят рублей в месяц, за одни стены, дрова и воду… Съестные припасы также недешевы… В одной дороге издержано мною триста с лишком, да здесь покупка фрака и панталон стоила мне двухсот, да сотня уехала на шляпу, на сапоги, перчатки, извозчиков и на прочие дрянные, но необходимые мелочи, да на переделку шинели и на покупку к ней воротника до восьмидесяти рублей".
С первыми впечатлениями Гоголя от пребывания в Петербурге связаны и так называемые "петербургские повести" - "Невский проспект", "Нос", "Портрет", "Шинель", "Записки сумасшедшего", опубликованные в разное время. Писатель никогда не объединял их в цикл наподобие "Вечеров на хуторе близ Диканьки" или "Миргорода". Например, в третьем томе собрания сочинений 1842 года они соседствуют с повестями "Коляска" и "Рим". Тем не менее пять названных выше повестей Гоголя вошли в русскую литературу как "петербургские".
Образ Петербурга возник у Гоголя в 1831 году в "Пропавшей грамоте" и "Ночи перед Рождеством". Хотя тут уже намечены некоторые черты, которые были впоследствии развернуты в петербургских повестях, образ северной столицы здесь несколько условен, как бы декоративен. Гоголю понадобилось еще два года прожить в Петербурге, чтобы глубже проникнуть в сложную жизнь города. Тогда и начали воплощаться замыслы новых повестей.
наглый плут
жестокая перемена
на счастливую случайность
невольный благодетель
Знатная дама
решительный плевок
напрасная надежда
вкуснейшие мыши
здоровенный бас
с необычайным достоинством
перед широкой непреклонной грудью
особые приятельские права
безмятежный покой
ленивое выражение глаз
пышное сборище
странная радость
жирная женщина
пленительнейший аромат
Печальное разочарование
СРАВНЕНИЯ
неподвижные, как изваяния