В этой главе автор подчеркивает скромность нашего героя Василия Теркина. В кругу своих товарищей, в шуточной форме, Теркин повествует о том, что знает себе цену, что ему положен орден, но из скромности, он будет молчать о своих заслугах. А вот когда вернется домой, то медаль потребует, потому что ему надо произвести впечатление на девушек. Он мечтает, как будет с гордостью и преисполненным достоинством держаться перед односельчанами. Как все будут смотреть на него с восхищением, как на героя. Это, наверное, мечта, каждого солдата, все устали от тяжелой войны, хотят вернуться в мирное время, в свой дом, в свою семью… Вот в чем истинное счастье!
В середине ноября 1941 года фашисты возобновили своё наступление на Москву. Один из главных танковых ударов врага пришёлся по дивизии генерала Панфилова.
Разъезд Дубосеково. 118-й километр от Москвы. Поле. Холмы. Перелески. Чуть поодаль петляет Лама. Здесь на холме, на открытом поле, герои из дивизии генерала Панфилова преградили фашистам путь.
Их было 28. Возглавлял бойцов политрук (была в те годы такая должность) Клочков. Врылись солдаты в землю. Прильнули к краям окопов.
Рванулись танки, гудят моторами. Сосчитали солдаты:
— Батюшки, двадцать штук!
Усмехнулся Клочков:
— Двадцать танков. Так это, выходит, меньше, чем по одному на человека.
— Меньше, — сказал рядовой Емцов.
— Конечно, меньше, — сказал Петренко.
Поле. Холмы. Перелески. Чуть поодаль петляет Лама.
Вступили герои в бой.
— Ура! — разнеслось над окопами.
Это солдаты первый подбили танк.
Снова гремит «Ура!». Это второй споткнулся, фыркнул мотором, лязгнул бронёй и замер. И снова «Ура!». И снова. Четырнадцать танков из двадцати подбили герои. Отошли, отползли уцелевших шесть.
Рассмеялся сержант Петренко:
— Поперхнулся, видать, разбойник.
— Эка же, хвост поджал.
Передохнули солдаты. Видят — снова идёт лавина. Сосчитали — тридцать фашистских танков.
Посмотрел на солдат политрук Клочков. Замерли все. Притихли. Лишь слышен железа лязг. Ближе всё танки, ближе.
— Друзья, — произнёс Клочков, — велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва.
— Понятно, товарищ политрук, — ответили солдаты.
— Москва!
Вступили солдаты в битву. Всё меньше и меньше в живых героев. Пали Емцов и Петренко. Погиб Бондаренко. Погиб Трофимов. Нарсунбай Есебулатов убит. Шопоков. Всё меньше и меньше солдат и гранат.
Вот ранен и сам Клочков. Поднялся навстречу танку. Бросил гранату. Взорван фашистский танк. Радость победы озарила лицо Клочкова. И в ту же секунду сразила героя пуля. Пал политрук Клочков.
Стойко сражались герои-панфиловцы. Доказали, что мужеству нет предела. Не пропустили они фашистов.
Разъезд Дубосеково. Поле. Холмы. Перелески. Где-то рядом петляет Лама. Разъезд Дубосеково — для каждого русского сердца дорогое, святое место.
ЭКЗАМЕННе повезло лейтенанту Жулину.
Все друзья в боевых полках. Жулин служит в учебной роте.
Обучает лейтенант ополченцев. На защиту Москвы поднялись тысячи добровольцев. Создавались роты, полки и даже целые дивизии народного ополчения.
У ополченцев знаний военных мало. Где у винтовки курок, где боёк, зачастую путают.
Обучает Жулин ополченцев стрельбе по мишеням. Учит штыком по мешкам колоть.
Тяготится молодой офицер своим положением. Бои идут у самой Москвы. Охватывает враг советскую столицу огромным полукольцом. Рвётся с севера, рвётся с юга. Атакует в лоб. Дмитров, Клин, Истра в руках у фашистов. Бои идут всего в сорока километрах от Москвы, у посёлка Крюково.
Рвётся Жулин к друзьям на фронт. Подаёт рапорт начальству.
Подал раз — отказали.
Подал два — отказали.
Подал три — отказали.
— Ступайте к своим ополченцам, — отвечает ему начальство.
Кончилось тем, что пригрозило начальство Жулину, что приедет к нему с проверкой. Устроит и ему и бойцам экзамен.
И верно день или два. Глянул Жулин — приехало начальство. К тому же начальство высшее — сам генерал в машине.
В этот день проводил лейтенант с бойцами занятия в лесу, на лесной поляне, недалеко от посёлка Нахабино. Рыли солдаты окопы. По мишеням вели стрельбу.
Тишь, благодать кругом. Сосны стоят и ели.
Бросился Жулин генералу навстречу, руку поднёс к пилотке.
— Товарищ генерал, рота лейтенанта Жулина... — стал докладывать Жулин. Вдруг слышит самолётный гул прямо над головой. Поднял Жулин глаза — самолёт. Видит: не наш — фашистский.
Прекратил лейтенант доклад, повернулся к бойцам.
— К бою! — подал команду.
Между тем фашистский самолёт развернулся и открыл огонь по поляне. Хорошо, что бойцы отрыли окопы, укрылись они от пуль.
— Огонь по фашисту! — командует Жулин.
Открыли огонь ополченцы.
Секунда, вторая — и вдруг вспыхнул вражеский самолёт. Ещё секунда — выпрыгнул лётчик. Раскрылся парашют, приземлился у самого края поляны.
Побежали солдаты, взяли фашиста в плен.
Доволен Жулин. Поправил пилотку, гимнастёрку одёрнул. К генералу опять шагнул. Козырнул. Замер по стойке «смирно».
— Товарищ генерал, рота лейтенанта Жулина проводит учебные занятия.
Улыбнулся генерал, повернулся к ополченцам:
— Благодарю за службу, товарищи!
— Служим Советскому Союзу, — точно по уставу, дружно ответили ополченцы.
— Вольно, — сказал генерал. На Жулина одобряюще глянул.
Вместе с генералом приехали и два майора.
— Товарищ генерал, — шепчут майоры, — разрешите начать экзамен.
— Зачем же? — сказал генерал. — Считаю: экзамен принят.
Подошёл и крепко руку лейтенанту Жулину. А потом и орден прислали Жулину. Жулину — орден. Солдатам — медали.
Важное дело — готовить войска к боям. Во многих местах: под Москвой, на Урале, в Сибири, в Средней Азии, на Дальнем Востоке — завершают войска обучение. Пройдёт немного времени, и новые силы встанут здесь, под Москвой, на пути у фашистов.
Шагает, шагает время. Не в пользу фашистов часы считают.