Поза Ивана Царевича и выражение его лица говорят о том, что он насторожен, но в то же время полон решительности и отваги. Сильный и могучий, не раз одержавший победу в противостоянии с врагом, Царевич внушает уважение и доверие. Он аккуратно придерживает за руку уставшую от долгой и опасной дороги Елену Прекрасную.
Особый интерес у зрителя вызывает фигура Серого Волка. У этого сказочного хищника человеческие глаза, из чего следует, что художник изобразил на картине оборотня или волколака (древнеславянский вариант названия). Взгляд Волка обращен прямо на зрителя. Вместе с тем в его облике отсутствует что-либо кровожадное и дикое. Напротив, образ сказочного волка полон отваги и преданности. Серый Волк изображен Васнецовым невероятно могучим. Передвигаясь большими прыжками, он несет Царевича и Елену через дремучую лесную чащу, где никогда не ступала нога человека. Создается ощущение, что вся группа героев словно парит над болотом, окруженным зловещими лесными зарослями.
Волк зорко вглядывается в пространство впереди, выбирая дорогу. Раскрытая пасть и высунутый язык говорят о том, что он с трудом преодолевает усталость и держится из последних сил. Широко раскинуты волчьи лапы, стелется по ветру длинный пушистый хвост.
Сказочность сюжета подчеркивается одеждой главных персонажей. На Иване Царевиче дорогой кафтан из парчи, подпоясанный зеленым кушаком. За его спиной виднеется меч. Украшенный золотом кафтан Царевича прекрасно гармонирует с изысканным одеянием Елены, сшитым из голубого шелка. Сочетание золотого и голубого цветов в славянской мифологии свидетельствует о связи с миром магии и чудесами.
Елена Прекрасная олицетворяет русскую красавицу с длинными русыми волосами. Её шею украшают жемчужные бусы, а на ногах надеты сафьяновые сапожки. На голове у царевны изысканный головной убор, оформленный драгоценными камнями.
Художник мастерски передает живописными средствами материал одежды главных героев. Рассматривая полотно, зритель чувствует тяжесть парчи, бархата, сафьяна и золотого шитья.
Сама Елена печальна, однако её убранство выглядит нарядным и радостным. Этот необыкновенно женственный образ был написан Васнецовым с его племянницы – Натальи Анатольевны Мамонтовой. Главный акцент, как и в случае с «Аленушкой», Васнецов сделал не на внешних чертах, а на душевном настрое и позе героини.
Серый Волк также не изображен в буквальном смысле серым. Его золотисто-коричневая шерсть словно повторяет цвет одежды Царевича, которому он так верно служит.
Фамусовскому обществу, твердо хранившему традиции “века минувшего”, противопоставлен в комедии Александр Андреевич Чацкий. Это передовой человек “века нынешнего”, точнее, того времени, когда, после Отечественной войны 1812 года, обострившей самосознание всех слоев общества России того времени, стали возникать и развиваться тайные революционные кружки, политические общества. Чацкий в литературе 20-х годов XIX века — это типичный образ “нового” человека, положительного героя, декабриста по взглядам, общественному поведению, нравственным убеждениям, по всему складу ума и души.
Столкновение Чацкого — человека с волевым характером, цельного в своих чувствах, борца за идею — с фамусовским обществом было неизбежным. Это столкновение принимает постепенно все более ожесточенный характер, оно осложняется личной драмой Чацкого — крушением его надежд на личное счастье. Его выпады против существующих устоев общества становятся все более резкими.
Если Фамусов — защитник старого века, времени расцвета крепостничества, то Чацкий с негодованием революционера-декабриста говорит о крепостниках и крепостном праве. В монологе “А судьи кто? ” он гневно выступает против тех людей, которые являются столпами дворянского общества. Он резко высказывается против милых сердцу Фамусова порядков золотого екатерининского века, века “покорности и страха”, века “лести и спеси”.
Идеал Чацкого не Максим Петрович, надменный вельможа и “охотник поподличать”, а независимая, свободная личность, чуждая рабской приниженности.
Если Фамусов, Молчалин, Скалозуб рассматривают службу как источник личных выгод, службу лицам, а не делу, то Чацкий разрывает связи с министрами, уходит со службы именно потому, что он желал бы служить делу, а не лакействовать перед начальством. “Служить бы рад, прислуживаться тошно”, — говорит он. Он защищает право служить просвещению, науке, литературе, но это трудно в условиях самодержавно-крепостнического строя: