— Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Всё взяли бусурманы, всё пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чём стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь — и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдёт до того, чтобы поведать сердечное слово, — видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить, как русская душа, — любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а.. . — сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продаёт, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который жёлтым чёботом своим бьёт их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснётся оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, — так никому ж из них не доведётся так умирать!. . Никому, никому!. . Не хватит у них на то мышиной натуры их!
Как часто мы говорим: «Какой красивый человек! » А что значит «красота» ? Мне кажется, в это емкое понятие входит прежде всего внутреннее, душевное содержание, когда человек живет в гармонии с окружающим миром и самим собой, занимается любимым делом, осознает свою пользу для общества, самодостаточен, ему не нужно одурманивать себя алкоголем и наркотиками, чтобы чувствовать счастье. Он видит красоту, «разлитую всюду» : в природе, душах близких ему людей, в произведениях искусства, музыке. Ведь жить без духовной пищи невозможно. Насколько бедна и бессмысленна была бы наша жизнь, не будь в ней творчества в самом широком понимании этого слова. Можно любую работу выполнять с радостью, делать ее с каждым разом лучше и лучше, внося элемент творчества, частицу своей прекрасной души. Это по плечу каждому человеку. Надо только захотеть, постараться овладеть какой-либо профессией, ибо безделье ведет к деградации. Очень хорошо сказал об этом И. С. Тургенев устами своего героя Базарова. Полемизируя с Павлом Петровичем («Отцы и дети») , Евгений говорит: «Вот вы уважаете себя и сидите сложа руки» . Как хорошо обрисовано главное условие самоуважения и взаимоуважения в человеческом обществе - необходимостью трудиться! Действительно, разве может тунеядец, бездельник, лентяй вызывать уважение; презрение, жалость, желание но только не восхищение. Красота, если она истинная, всегда самореализуется. Ведь не важно, чем человек занят, если он творит вокруг себя добро и красоту, делает порученное дело с полной самоотдачей, а по-другому и нельзя, если с ним хорошо и интересно, хочется ему подражать. Только раб выполняет работу из-под палки, а свободный гражданин, умеющий оценивать свои должен стремиться к совершенству вместе с прогрессом. Дух захватывает от мысли, что человек не песчинка, он преобразовать мир, но только в основе должно лежать желание множить красоту, разлитую вокруг. Она вернется назад сторицей. И наоборот, нельзя безнаказанно множить зло, уничтожать красоту, созданную до тебя предшествующими поколениями. Когда я вырасту, стану архитектором. В XXI веке все значительно изменится. Я буду строить необычайно красивые и удобные здания. Мне хочется преобразовать эту землю, на которой мы живем. Но для этого надо много учиться, чтобы не испортить созданное до тебя - нельзя каждому поколению начинать все «с чистого листа» . Мы не иваны, не помнящие родства. У России богатая история, которую творили разные люди, что греха таить, но лучшие ее страницы написаны великими предками: Александром Невским, Дмитрием Донским, Сергием Радонежским, поэтами, художниками, музыкантами и зодчими, заложившими эталон красоты. Я верю, что в XXI веке вырастет и воспитается прекрасный человек, о котором мечтали Пушкин и Лермонтов, Достоевский и Некрасов. Но это случится не по мановению волшебной палочки. Для этого необходимо много и упорно трудиться над собой: быть искренним, идти к людям с открытыми душой и сердцем. Для меня идеалами красоты являются литературные герои, созданные фантазией художников, отражающих свои взгляды в ту или иную эпоху: Татьяна Ларина и «тургеневские девушки» , Наташа Ростова и княжна Марья, Кутузов и Тихон Щербатый, Сотников и Зоська Норейко. Да что говорить, есть много литературных героев, на кого я хочу походить, не копируя поведение, жесты, одежду, манеру держать себя. Главное - воспитать в себе светлую душу, желание людям, беречь землю, на которой родился, и выполнять честно свою работу. Разве этого мало? ! Вполне достаточно, чтобы быть гармоничной личностью, цельной натурой, а значит, и красивым человеком. Эта красота не меркнет со временем, а год от года становится ярче, изысканнее, ценнее.
Ещё трава полна прозрачных слёз, и гром вдали гремит раскатом (А. Блок). Снег набился в морщины коры, и толстый, в три обхвата, ствол казался серебряными нитями (Ю. Нагибин). Молодые листья лепетали, да зяблики кое-где пели, да горлинки ворковали всё на одном и том же дереве, да куковала кукушка, перемещаясь всякий раз (И. Тургенев). Светлые, прозрачно набегающие морщины моют золотой песок, да чуть приметно шевелятся тёмные листья задумчиво свесившихся над обрывом с размытыми весеннею водою корнями деревьев (А. Чехов). Люди сильно проголодались, лошади тоже нуждались в отдыхе (В. Арсеньев). Луна взошла багровая и хмурая, звезды тоже хмурились (А. Чехов).
«Тарас Бульба» (речь Тараса)
— Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Всё взяли бусурманы, всё пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чём стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь — и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдёт до того, чтобы поведать сердечное слово, — видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить, как русская душа, — любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а.. . — сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продаёт, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который жёлтым чёботом своим бьёт их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснётся оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, — так никому ж из них не доведётся так умирать!. . Никому, никому!. . Не хватит у них на то мышиной натуры их!