Вакула-кузнец — главный герой повести "Ночь перед Рождеством", открывающей вторую часть «Вечеров».
В. влюблен в капризную дочь богатого козака Корния Чуба, черноокую семнадцатилетнюю Оксану. Та в насмешку требует добыть для нее черевички (туфельки), какие весят сама царица, — иначе не выйдет замуж за В.; кузнец бежит из села с намерением никогда в него не возвращаться — и случайно прихватывает мешок, в который его мать, сорокалетняя ведьма Солоха, спрятала ухажера-черта, когда нагрянули к ней другие кавалеры. Повторив сюжетный ход повести о»Шв. Иоанне, архиепископе Новгородском,»Шв. Антонии Римлянине, В. исхитряется оседлать черта и, угрожая тому крестом, отправляется в Петербург. Смешавшись с толпой запорожцев, проникает во дворец; выпрашивает у Екатерины Великой царские черевички. Тем временем напуганная Оксана успевает без памяти влюбиться в кузнеца, понапрасну ею обиженного и, может статься, потерянного навсегда. Черевички доставлены, но свадьба состоялась бы и без них.
От сцены к сцене тональность повествования все мягче, все насмешливее; образ «мирового зла», с которым предстоит совладать кузнецу, все несерьезнее. Развязывая мешок с чертом, В. задумчиво произносит: «Тут, кажется, я положил струмент свой»; и на самом деле — нечистой силе предстоит послужить «струментом» ловкому кузнецу; не и жалобно-комичная черта: «Отпусти только душу на покаяние; не клади на меня страшного креста!»
Как большинство героев «Вечеров», В. прописан в полулегендарном В данном случае это условный «золотой век» Екатерины, накануне отмены запорожской вольницы, когда мир не был еще так скучен, как сейчас, а волшебство было делом обычным, но уже не таким страшным, как прежде. Ведьмы и демоны не то чтобы приручены, но уже не всевластны и подчас смешны. Черт, верхом на котором путешествует В., — «спереди совершенно немец», с узенькой вертлявой мордочкой, кругленьким пятачком, тоненькими ножками. Он скорее похож на «проворного франта с хвостом», чем на черта, избиваемого во время Страшного суда грешниками, каким изобразил его В. (В. не только кузнец; он еще и богомаз) на етене церкви, до петербургского вояжа. И тем более не похож он на того страшного дьявола в аду, какого В. намалюет позже, «во искупление» этой поездки («такого гадкого, что все плевали, когда проходили мимо бач, яка кака намальована!»). Больше того, самый образ оседланного черта отражен во множестве сюжетных зеркал (мать В., «черт-баба» ведьма Солоха, в самом начале повести неудачно приземляется в печке — и черт оказывается верхом на ней; отец Оксаны Чуб, один из многочисленных ухажеров Солохи, спрятан в мешок, где уже сидит дьяк); то, что смешно, уже не может быть до конца страшно.
Это во-первых; во-вторых, В. соприкасается с нечистью, используя зло во благо (хотя бы свое личное благо — не когда-нибудь, а именно в ночь перед Рождеством. По логике «Вечеров», в «малом», календарном времени языческая обыденность настолько отличается от навечерий церковных праздников, насколько в большом, историческом времени ветхая древность отличается от недавнего Чем ближе к Рождеству и Пасхе, тем зло активнее — и тем оно слабее; предрождественская ночь дает нечисти последний шанс «пошалить» — и она же ставит предел этим «шалостям», ибо повсюду уже колядуют и славят Христа.
В-третьих, В. при всей своей «кузнечной» силе невероятно простодушен. А главное, он самый набожный из всех жителей села; о набожности героя рассказчик сообщает с мягким юмором, — но возвращается к этой теме неотступно, вплоть до финала. (Вернувшись из «путешествия», В. просыпает праздничную заутреню и обедню, огорчается, воспринимает это как расплату за общение с нечистым, которого он на прощание высек, но не перекрестил; успокоение приходит к герою лишь после твердого решения в следующую неделю исповедаться во всем попу и с сегодняшнего дня начать бить «по пятидесяти поклонов через весь год».)
Потому-то В., будучи сыном «ведьмы» и личным врагом обиженного им черта, может лицом к лицу повстречаться с нечистью — и остаться невредимым. Касается это не только основной сюжетной линии, но и побочных ее ответвлений.
Отправленный Оксаною за черевичками (по сказочному принципу «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что»), В. должен обрести волшебного ибо в одиночку ему не справиться. Добрые в повестях цикла практически отсутствуют; потому В. прямиком направляется к Пузатому Пацюку, про которого все говорят, что он «знает всех чертей и все сделает, что захочет».
Детство – самая светлая и радостная пора в жизни каждого человека. По крайней мере, оно должно таким быть, потому что в детстве закладывается характер человека, его отношение к себе и к окружающему миру.
Именно поэтому главными героями многих произведений русских писателей являются дети, их психология, отношения с окружающими людьми. Так, Л.Н. Толстой в автобиографической повести «Детство» описывает жизнь Николеньки Иртеньева, который на страницах произведения растет, любит и ненавидит, получает первые уроки жизни.
Маленький герой окружен любовью и заботой своих близких – маменьки, гувернера, няни. Под их влиянием Николенька растет добрым мальчиком, ему присуще «чувство сострадания, заставлявшее меня, бывало, плакать навзрыд при виде выброшенного из гнезда галчонка или щенка, которого несут, чтобы кинуть за забор…»
Жизнь героя — это уроки в классе, игры с друзьями, общение с маменькой, которую Николенька боготворит. Однако мальчик растет, меняется и его жизнь. Он уезжает в Москву, заводит новых друзей, разлучается и, позже, теряет маменьку.
В повести Николенька совершает ошибки, пытается исправлять их, делает выводы. Так, он несправедливо думает о добрейшем гувернере Карле Ивановиче, обижается на няню Наталью Савишну, придумывает страшный сон «будто maman умерла и ее несут хоронить». Вместе с приятелями герой издевается над слабым Иленькой Грапом, хотя ему это и не очень нравится: «В эту минуту я не совсем был убежден, что все это очень смешно и весело». Но важно, что из каждого «недостойного» эпизода Николенька выносит свой урок, понимает, почему он поступил неправильно.
Детство как самый чистый и невинный период в жизни изображается и Буниным в рассказе «Цифры». Маленький Женечка – воплощение непосредственности, наивности, шаловливости и проказливости: «И с детской доверчивостью, с открытым сердцем кинулся к жизни: скорее, скорее!» Он очень любит своих родных, безмерно уважает дядю, приехавшего из Москвы.
Писатель подчеркивает, что ребенок очень зависит от взрослых, его легко обидеть или унизить. Но это самое страшное преступление — маленький человек незлоблив, однако причиненную боль может помнить всю жизнь.
Таким образом, детство в произведениях Толстого и Бунина изображается как важнейшая пора жизни каждого человека. Именно в детстве, по мнению этих писателей, формируется характер и мировоззрение личности. Кроме того, детство, несмотря ни на что, счастливейшая – «золотая» — пора жизни, наполненная светом, радостью ежедневных открытий, чистотой души.
Фамусову нравится приверженность Москвы старым традициям, его восхищает преемственность, задорные старики, которые ведут пустые споры, обилие невест, которых он называет патриотками за любовь к военным, все повадки высшего света:
Напротив, Чацкому чужда фамусовская Москва, он не понимает ее пустых забав и развлечений. Вот как он описывает свою встречу с Москвой после долгой разлуки:
Чацкий видит в обычая света лишь предрассудки,пережиток который по-хорошему следовало давно вымести метлой.
Он осуждает продажность московских негодяев, нищету рассудка и слабодушие, лицемерие, нежелание признавать новое и признавать за человеком право на свое мнение, стремление к чинам и лжепатриотизм.