Музыка появилась в моей жизни задолго до того, как я научился различать разные стили и направления, узнал о творчестве великих композиторов и музыкантов. Первой мелодией, которую я помню до сих пор, была мамина колыбельная. Когда слова заканчивались, мама тихо напевала ла-лала-ла-ла, и ее мелодичные напевы успокаивали меня и, наверняка, положили начало моему хорошему отношению к музыке. Потом были музыкальные спектакли и пьесы, любимые детские песни и первые кумиры.
Мой вкус менялся одновременно с возрастом, сегодня мне нравился рок, завтра поп-музыка, через неделю я готов был отдать последние деньги за записи известных рэперов, иногда под настроение слушал рэгги, а уроки делал под популярные песни, доносящиеся с радио-каналов. И всё время мне казалось, что без музыки мой мир будет несовершенным, как бывает отталкивающей холодная красота без теплой улыбки, или становится скучным море без шторма и белых барашек волн.
Музыка в моей жизни играет важную роль. Когда становится грустно, то я включаю какую-нибудь веселую и популярную песенку, незаметно начинаю ее напевать, и настроение повышается буквально через несколько минут. Интересно то, что одновременно с модными стилями музыки, которым отдают предпочтение мои сверстники, я люблю произведения известных композиторов-классиков. Звуки скрипки и фортепьяно пробуждают в моей душе смешанные чувства. С одной стороны, мне кажется, что я парю над облаками и предаюсь мечтам, вслушиваясь в легкие переливы, перезвон и сильные аккорды, а с другой – тревожная или трогательная мелодия затрагивает все струны души и вызывает слезы. Но такое настроение быстро проходит, потому что я понимаю, что музыкант отразил часть своего мира и своих переживаний и передал слушателям мысли и эмоции при нот.
Колокольные звоны стали органичной частью музыкального стиля и драматургии произведений русских композиторов-классиков как в оперном, так и в инструментальном жанрах. Об этом писали выдающиеся критики, композиторы.
В. Стасов: “В который раз являются у нас звоны: без них русская школа жить не может!” (1, с. 349).
Н. Римский-Корсаков: “Ещё раз колокольный звон! Сколько раз, и в каких разнообразных видах я воспроизводил в оркестровке этот непременный атрибут древней русской жизни, хотя и сохранившийся до наших времён” (2, с. 188).
Причины данного явления – в особой распространённости колокольных звонов в России, которые по силе воздействия на народные массы оказались наиболее значительным художественным элементом в инструментальном народном искусстве. Эта своеобразная звуковая колористическая атмосфера быта русских городов и селений с детства окружала каждого художника, оказывая влияние на его творчество. По признанию Б. Асафьева “ритмы колокольного звона … принадлежат к разряду ощущений, с раннего детства внедрявшихся в нашу психику” (3, с. 13). Об этом же свидетельствуют детские музыкальные впечатления и привязанности Глинки: “Музыкальная выражалась в это время страстью к колокольному звону (трезвону); я жадно вслушивался в эти резкие звуки…” (4, с. 212).
Тенденцию к колористичности музыкального языка можно наблюдать в первом классическом образце – опере М. И. Глинки “Иван Сусанин” в заключительном хоре “Славься”, где средством динамизации становится наслоение на партию оркестра и хора колокольного звона.
В творчестве композиторов “Могучей кучки” колокольные звоны стали действенным средством дальнейшего колористического обогащения гармонии и фактуры. “Картинки с выставки” М. П. Мусоргского – одно из самых ранних претворений колокольности в русской инструментальной музыке: в последней пьесе цикла “Богатырские ворота…” композитор средствами колокольной фактуры гармонических красок создаёт истинно русский богатырский образ. Самым ярким моментом в финале – является имитация фактурно-тематического развития колокольного звона: перезвон низких колоколов (1-4 т), перезвон низких и средних (5-8 т), перезвон низких, средних и зазвонных (9-26 т), собственно звон (27-30 т).
В пьесе “В монастыре” из “Маленькой сюиты” для фортепиано А.П. Бородина воплощается жанр погребального звона; в увертюре “Светлый праздник” Н.А. Римского-Корсакова передана стихия праздничных звонов – “Красный” звон, набатный, праздничный перезвон, наконец, большой праздничный звон. Как сообщает В. В. Ястребцов со слов самого Н.А, Римского-Корсакова, “…звон в его “Пасхальной увертюре” не какой-либо случайный, а так именно звонили в мужском Богородицком монастыре в Тихвине” (5, с. 112).
Драматургические функции колокольных звонов в русских операх непосредственно связаны с идеей произведения. В них колокольность, органично вплетённая в музыкальную ткань, является характеристикой конкретного и, как правило, особо значимого элемента сценического действия, подчас вырастая в произведении до значения сквозной темы-идеи, определяет национальный колорит.Выделяется несколько главных художественных аспектов, в образном претворении которых важнейшая роль принадлежит колокольным звонам: выражение народного торжества, ликования; воплощение лирико-драматической и трагической коллизий, раскрывающих психологическое состояние героев; показ национальных черт русского характера.