Война изуродовала Боровое. Вперемежку с уцелевшими избами стояли, как памятники народного горя, обуглившиеся печи. Торчали столбы от ворот. Сарай зиял огромной дырой – от него отломили половину и унесли.
Были сады, а теперь пни – как гнилые зубы. Лишь кое-где приютились по две-три яблоньки-подростка.
Село обезлюдело.
Когда однорукий Федор вернулся домой, мать была в живых. Состарилась, отощала, седины прибавилось. Усадила за стол, а угощать-то и нечем. Было у Федора свое, солдатское. За столом мать рассказала: всех пообирали, шкуродеры окаянные! Прятали мы свиночек да курочек, кто куда горазд. Да неужто убережешь? Он шумит-грозит, подавай ему курицу, будь хоть ра С перепугу и последнюю отдавали. Вот и у меня ничего не осталось. Ой, худо было! Разорил село фашист проклятый! Сам видишь, что осталось… больше половины дворов спалил. Народ кто куда разбежался: кто в тыл, кто в партизаны. Девчонок сколько поугоняли! Вот и нашу Фросю увели…
За день-два огляделся Федор. Стали возвращаться свои, боровские. Повесили на пустой избе фанерку, а по ней кривобокими буквами сажей на масле – не было краски – «Правление колхоза «Красная заря» – и пошло, и пошло! Лиха беда – начало.
Стиль данного текста художественный.
Можно ли давать урок, если нет классной комнаты? Сдавать экзамен без зачетки в кармане? Входит ли вдыхание меловой пыли полной грудью необходимой составной частью в процесс получения высшего образования? Вот Виктор В., например, так не думает. Ему 41 год, он не последний человек в одной из страховых компаний и в то же время – студент университета третьего возраста. Во время перерыва на обед или вечером, когда жена Виктора уже спит, он садится за клавиатуру компьютера, входит в Интернет и начинает грызть гранит науки в том месте, которое ему обозначил профессор, стоящий на кафедре в семи сотнях километров от его дома.
Мы ходим в школу, учимся читать и писать, начинаем “дружить” с книгами. что может быть занимательнее, чем чтение хорошей книги? читая, попадаешь в таинственный и волшебный мир, переносишься в далекое прошлое или будущее. существует множество книг: учебники, справочники, художественная . книга это источник знаний. из книг мы узнаем много интересного и поучительного. есть древние книги, которые были найдены археологами. такие книги являются ценными, особенно для . их нужно беречь, чтобы люди в будущем могли узнать свою , культуру, . наша учительница говорит, что книги отвечают на многие наши вопросы, заставляют думать и сопереживать героям. я люблю читать книги современных авторов: астафьева, носова, драгунского и других. они рассказывают о наших сверстниках, показывают, как поступают в той или иной ситуации, какие проблемы встают перед ними. с этих книг мы учимся на чужих ошибках, не совершая своих. книг много, они учат нас наукам, ориентироваться в жизни. я люблю читать книги, это в учебе. с книгами надо обращаться аккуратно: не рвать, не загибать листы, а пользоваться закладкой, не писать на книжных листах ручкой. пометки надо делать карандашом, а затем стирать их, чтобы они не мешали другим читателям. картон и бумагу делают из дерева. если мы будем беречь книги, то сохраним леса и красоту нашей земли. книги полезны и необходимы человеку. их нужно беречь, чтобы большее количество людей смогло ими воспользоваться.
Однажды, папа отправил меня в магазин, за хлебом. На улице было пасмурно. Я взяла зонт, одела красные сапоги и побежала в магазин. Я весело прыгала по лужам и пела песни.До магазина осьавалась совсем немного, как вдруг, я свалилась в лужу, зацепилась об проволоку и порвала джинсы. Я долго не могла понять, что случилось. Я быстро купила хлеб, и начала думать: "Что же делать? Может сознаться, или скрыть?" Наконец я решила аойти домой и рассказать что случилось. Я ели сдерживала слёзы, думала, что папа будет ругать, но когда я пришла домой, папа лишь попросил повешать джинсы на батарею, и он дал мне иголку с ниткой, чтобы потом, я не забыла зашить. Вот так, я поняла, что нет ничего страшного в том, что что-то промокло или порвалось.
Война изуродовала Боровое. Вперемежку с уцелевшими избами стояли, как памятники народного горя, обуглившиеся печи. Торчали столбы от ворот. Сарай зиял огромной дырой – от него отломили половину и унесли.
Были сады, а теперь пни – как гнилые зубы. Лишь кое-где приютились по две-три яблоньки-подростка.
Село обезлюдело.
Когда однорукий Федор вернулся домой, мать была в живых. Состарилась, отощала, седины прибавилось. Усадила за стол, а угощать-то и нечем. Было у Федора свое, солдатское. За столом мать рассказала: всех пообирали, шкуродеры окаянные! Прятали мы свиночек да курочек, кто куда горазд. Да неужто убережешь? Он шумит-грозит, подавай ему курицу, будь хоть ра С перепугу и последнюю отдавали. Вот и у меня ничего не осталось. Ой, худо было! Разорил село фашист проклятый! Сам видишь, что осталось… больше половины дворов спалил. Народ кто куда разбежался: кто в тыл, кто в партизаны. Девчонок сколько поугоняли! Вот и нашу Фросю увели…
За день-два огляделся Федор. Стали возвращаться свои, боровские. Повесили на пустой избе фанерку, а по ней кривобокими буквами сажей на масле – не было краски – «Правление колхоза «Красная заря» – и пошло, и пошло! Лиха беда – начало.
Стиль данного текста художественный.
Можно ли давать урок, если нет классной комнаты? Сдавать экзамен без зачетки в кармане? Входит ли вдыхание меловой пыли полной грудью необходимой составной частью в процесс получения высшего образования? Вот Виктор В., например, так не думает. Ему 41 год, он не последний человек в одной из страховых компаний и в то же время – студент университета третьего возраста. Во время перерыва на обед или вечером, когда жена Виктора уже спит, он садится за клавиатуру компьютера, входит в Интернет и начинает грызть гранит науки в том месте, которое ему обозначил профессор, стоящий на кафедре в семи сотнях километров от его дома.
Стиль данного текста Публичный.