Было начало апреля. сумерки сгущались незаметно для глаза. тополи, окаймлявшие шоссе, белые, низкие домики с черепичными крышами по сторонам дороги, фигуры редких прохожих – все почернело, утратило цвета и перспективу; все предметы обратились в черные плоские силуэты, но очертания их с прелестной четкостью стояли в смуглом воздухе. на западе за городом горела заря. точно в жерло раскаленного, пылающего жидким золотом вулкана сваливались тяжелые сизые облака и рдели кроваво‑красными, и янтарными, и фиолетовыми огнями. а над вулканом поднималось куполом вверх, зеленея бирюзой и аквамарином, кроткое вечернее весеннее небо. медленно идя по шоссе, с трудом волоча ноги в огромных калошах, ромашов неотступно глядел на этот волшебный . как и всегда, с самого детства, ему чудилась за яркой вечерней зарей какая‑то таинственная, светозарная жизнь. точно там, далеко‑далеко за облаками и за горизонтом, пылал под невидимым отсюда солнцем чудесный, ослепительно‑прекрасный город, скрытый от глаз тучами, проникнутыми внутренним огнем. там сверкали нестерпимым блеском мостовые из золотых плиток, возвышались причудливые купола и башни с пурпурными крышами, сверкали брильянты в окнах, трепетали в воздухе яркие разноцветные флаги. и чудилось, что в этом далеком и сказочном городе живут радостные, ликующие люди, вся жизнь которых похожа на сладкую музыку, у которых даже задумчивость, даже грусть – очаровательно нежны и прекрасны. ходят они по сияющим площадям, по тенистым , между цветами и фонтанами, ходят, богоподобные, светлые, полные неописуемой радости, не знающие преград в счастии и желаниях, не омраченные ни скорбью, ни стыдом, ни
http://salikova.ucoz.ru/load/diktanty/8_klass_diktant_za_iii_chetvert/16-1-0-491
Верный друг