На противоположном берегу, как исполины, стояли могучие кедры. После переполоха, сна как не бывало. По гранитный плите, трактуемой как дорога, плечом к плечу с оружием в руках, походным маршем, шагают четыре фигуры солдата. Таким образом, снарядившись по всем правилам, пастушок и стал действовать как настоящий разведчик. Стреляет, как из пушки, отрывистый гром. В бару было чисто, как всегда. Как источник многих богатств, лес веками кормил и согревал наш народ, в трудное время служил ему родным домом и надёжным защитником. Он вряд ли бы Открыл 1.000.000 людей русскую природу как мир тончайшие и светлой поэзии: просто у него на это не хватило бы времени.Бунин в своих воспоминаниях о чехове рассказывает, что Антон Павлович мечтал написать хотя бы один рассказ, такой как Лермонтовская «Тамань»
Кузнецов шалой встретил до Давыдова, как давнего приятеля. Лёг я спать, и тут при спустился дождик, как из ведра. Около Старых парней, как дорогое кружево лепился своими жёлтыми шапками душистый лабазник. Вот две бабочки, вертясь друг около друга воздухе, опрометью, как в вальсе мчатся около древесных стволов. Книги вошли в мою жизнь как великое чудо.
На противоположном берегу, как исполины стояли могучие кедры. После переполоха сна, как не бывало. По гранитный плите, трактуемой, как дорога плечом к плечу с оружием в руках походным маршем шагают четыре фигуры солдата. Таким образом, снарядившись по всем правилам, пастушок и стал действовать как настоящий разведчик. Стреляет, как из пушки отрывистый гром. В бару было чисто, как всегда. Как источник многих богатств. Лес веками кормил и согревал наш народ, в трудное время служил ему родным домом и надёжным защитником. Он вряд ли бы Открыл 1.000.000 людей русскую природу, как мир тончайшие и светлой поэзии: просто у него на это не хватило бы времени.Бунин в своих воспоминаниях о чехове рассказывает, что Антон Павлович мечтал написать хотя бы один рассказ такой, как Лермонтовская «Тамань»
Кузнецов шалой встретил до Давыдова, как давнего приятеля. Лёг я спать, и тут при спустился дождик, как из ведра. Около Старых парней, как дорогое кружево лепился своими жёлтыми шапками душистый лабазник. Вот две бабочки вертясь друг около друга воздухе, опрометью, как в вальсе мчатся около древесных стволов. Книги вошли в мою жизнь, как великое чудо.
Объяснение: