Сквозь чащу черёмухи пробираемся к берегу. Конец июня, а она только-только оделась по-весеннему. Запоздалым сиреневым цветом горит багульник, а берёзка, не поверив лету |деепричастный оборот _.__._|, стоит голая.
Тайга, увидев простор Байкала |деепричастный оборот _.__._|, катится к нему по сопкам ярусами зелени и у самой воды замирает. Пощупав корнями воду |деепричастный оборот _.__._|, лиственницы, берёзы и сосны раздумали купаться, остановились, а тайга напирает сзади, остановиться не может. Оттого на берегу лежат поваленные деревья – великаны, загородив дорогу к озеру |деепричастный оборот _.__._|.
Удивительно видеть здесь апрель и июнь сразу. За спиной запахи леса, а на Байкале - точь-в-точь Волга в разливе. То же безбрежное водное пространство, те же льдины стадами.
Байкал вскрывается поздно, и до конца мая носятся по воде ледяные стада. В июне они пристают к берегу и тут, у валуна, медленно оседают, неожиданным шорохом пугая зверей у водопоя |деепричастный оборот _.__._|.
Чистая, как слеза (сравнительный оборот), вода Байкала не терпит мусора, и в штормовую погоду он швыряет на берег обломки лодок, коряги. Ни соринки в воде!
Дальние синие сопки сливаются с закатными полосами, и их медленно заволакивает вечерняя дымка.
Благодаря деревам ми дишим ани дают кислород. Благодаря ми природи живём