Говорила она, как-то особенно выпевая слова, и они легко укреплялись в памяти моей, похожие на цветы, такие же ласковые, яркие, сочные. Когда она улыбалась, ее темные, как вишни, зрачки расширялись, вспыхивая невыразимо приятным светом, улыбка весело обнажала белые, крепкие зубы, и, несмотря на множество морщин в темной коже щек, все лицо казалось молодым и светлым. Очень портил его этот рыхлый нос с раздутыми ноздрями и красный на конце. Она нюхала табак из черной табакерки, украшенной серебром. Вся она — темная, но светилась изнутри — через глаза — неугасимым, веселым и теплым светом. Она сутула, почти горбатая, очень полная, а двигалась легко и ловко, точно большая кошка, — она и мягкая такая же, как этот ласковый зверь.
Портретный очерк Пушкина Гляжу я на себя - ну скот скотом! Исполнен зла и всякого дерьма я. Да, я плохой. Но главное не в том. А в том, что сам я это понимаю.
Лежу ли я нетрезвый под кустом, Оплаканный грозой в начале мая, - Да, я свинья. Но главное не в том. А в том, что сам я это понимаю.
Сворую ль в магазине я батон (Мне ж так и так дорога в ад прямая! ) - Да, я неправ. Но главное не в том. А в том, что сам я это понимаю.
И, этим пониманием ведом, Исправиться хочу, причем весьма, я. Вру, не хочу. Но главное не в том. А в том, что сам я это понимаю. ---
