Город, в котором я жил до приезда в Харьков, раскинулся на красивом берегу Каховского водохранилища. Когда-то здесь не было ни водохранилища, ни самого города, а только большие зеленые луга и степь с невысокими холмами. .Текла здесь большая, мощная река – Днепр. Когда на Днепре построили водохранилище, то затопились при этом острова и значительная часть лугов. На новых берегах Днепра выросли города, а на открытых от воды лугах возродились села. Большая река стала любимым местом для рыбалки.
Однажды, в конце февраля, я с отцом и его товарищем Сергеем собрались на рыбалку. Когда мы выходили из дома, погода была солнечная, дул ветер, но это нас не удивило, потому что весна в этих краях наступает рано. Подойдя к замерзшей реке, мы решили не отходить далеко от берега, так как лед уже подтаял и был не очень прочным. После нескольких неудачных попыток что-то поймать, мы с отцом решили отправиться домой, а Сергей остался еще порыбачить. Когда мы уже были на берегу, услышали крики рыбаков. Оглянулись назад и увидели, что несколько рыбаков, в том числе и Сергей, потихоньку уплывают от берега на оторванной льдине. Люди, чтобы начали прыгать в воду и плыть к берегу. Через несколько минут Сергей был уже на берегу. Отец снял с себя полушубок и дал ему согреться. Но тут Сергей вспомнил, что на льдине остался его велосипед. Теперь уже раздетый, он поплыл обратно за велосипедом. К счастью, льдина была еще близко от берега. Назад, уже с велосипедом, Сергей возвращался под смех и шутки товарищей.
Этот случай произошел с моей мамой, когда она была совсем маленькой, и родители привезли ее на каникулы к бабушке. Мама была единственным ребенком в семье, и родители тряслись над ней, как над хрустальной вазой. Поэтому когда они собрались пройтись по деревне с визитами вежливости, то наказали бабушке не спускать с их чада глаз.
Кроме мамы, в гостях у бабушки находилось еще несколько внуков, уследить за которыми было очень непросто. Вся орава, визжа от восторга, носилась по избе, абсолютно не слушая призывов к спокойствию. Через некоторое время детки оказались на печке, и старушка вздохнула с облегчением, наивно решив, что внучата умаялись и решили лечь спать. Однако у ребятишечек и в мыслях этого не было - просто они придумали новую игру "выпихни с печки". Игра сходу набрала обороты, и первой выпихнутой оказалась моя мама, которая грохнулась вниз прямо на кирпичи.
Кирпичи, помноженные на высоту печки, оказались очень жесткой подушкой для приземления, и мама расшибла лоб. Конечно, она горько плакала, а вместе с ней плакала и бабушка, у которой к сочувствию примешивался страх перед карой. Страх был настолько велик, что старушка стала подговаривать маму сказать родителям, что она упала не с печки, а с лавки, - это уже совсем другая статья. Бабушка программировала маму весь вечер, и успокоилась только когда ребенок твердо усвоил, что весь вечер провел на лавке.
Но когда пришли родители, программа дала сбой. Неизвестно, что тут виной - мамино ли неумение врать, желание ли похвастаться масштабами трагедии, или просто все слова перепутались в ее маленькой ушибленной головке. В общем, на вопрос перепуганных родителей, откуда у нее такой фингал, мама ответила, перемежая слезы со всхлипываниями и ложь с правдой - "Я на лавке сидела, а с печки упала!".
Как же огребла тогда бедная мамина бабушка, - и за печку, и за враки! Мне ее до сих пор жалко, хотя я ни разу ее не видела. Надо было бабушке заранее расставить деток по углам, и тогда вечер бы в любви и согласии!