Кажется, что всё просто: категория одушевленности – неодушевленности основана на различении живого и неживого. Однако в русском языке нередки случаи, когда грамматика противоречит здравому смыслу. Достаточно вспомнить синонимы труп и мертвец.
Имя существительное «труп» является неодушевлённым, а имя существительное «мертвец» – одушевлённым. Отличие обнаруживается только в форме В.п. ед.ч.: вижу мертвеца – вижу труп, ср.: вижу слона – вижу стул.
У одушевленных существительных совпадают формы множественного числа В.п. и Р.п. (а у существительных м.р. 2-го склонения и формы В.п. и Р.п. единственного числа), а у неодушевленных – нет. У неодушевленных существительных совпадают формы И.п. и В.п. множественного числа.
Вижу (кого?) слонов, нет (кого?) слонов; вижу (кого?) мышей, нет (кого?) мышей.
Вижу (что?) книги, нет (чего?) книг; вижу (что?) дома́, нет (чего?) домов.
К одушевлённым существительным относятся названия людей, животных, насекомых и т. д., то есть живых существ. К неодушевлённым существительным – названия предметов, явлений действительности, не причисляемых к живым существам.
