Я гуляю в лесу затаив дыхание. Вокруг все белым-бело. Слышны голоса птиц. я иду и наслаждаюсь свежестью воздуха.Как хорошо , когда из за мороза щеки мерзнут все сильнее , но тебе все равно нравитс гулять. Жаль только, зимний день очень короткий и не удается вдоволь насладиться этой великолепной природой.
Натюрморты ф. толстого - это попытка запечатлеть недолговечную, но чарующую иллюзию совершенства и безмятежности. наиболее известные работы в этом жанре - "букет цветов", "бабочка и птичка", "цветы, фрукты, птица". среди живописных работ ф. толстого есть семейный автопортрет, жанровые сценки. ф. толстой пробовал свои силы и в других отраслях искусства: так, он сочинил два ("эолова флейта" и "эхо"), которые, однако, не были поставлены на сцене; самостоятельно разрабатывал составы красок и т. д. долгие годы ф. толстой преподавал в академии художеств, со временем став ее вице-президентом, а затем товарищем президента. в последние годы жизни художник потерял зрение. скончался федор толстой в 1873 г. в петербурге. а теперь обратимся к анализу одного из произведений художника - натюрморту "цветы, фрукты, птица". в основу композиции положен воображаемый треугольник, в вершине которого находятся головки цветов; в нижних углах соответственно находятся кисть винограда и яблоки. в центр композиции художник поместил стеклянный сосуд с цветами. в нижней части сосуд имеет шарообразную форму. горло сосуда, резко сужаясь, принимает колоннообразную форму. сквозь прозрачные стенки видны стебли цветов, погруженные в воду. букет образован тремя ветвями: двумя ветвями с несколькими белыми и розоватыми цветами, у которых длинные тонкие заостренные листья, и стеблем с одиночным блекло-красноватым цветком, напоминающим анютины глазки. у одиночного цветка крупные листья; можно предположить, что они круглой или чуть вытянутой формы. ветвь с цветами, находящаяся справа, стоит чуть под углом к поверхности, на которой располагается натюрморт. на этой ветви цветы имеют едва заметный розоватый оттенок. в левом нижнем углу на переднем плане мы видим половинку разрезанного яблока: художник тонкими линиями наметил жилки и семечки. кожица половинки яблока и крайнего слева яблока зеленого цвета. позади, почти скрытое за ними и сосудом, виднеется еще одно яблоко, с желтокрасной кожицей. слева, в стороне от фруктов, мы видим небольшое летящее насекомое - возможно, муху или мелкую бабочку. справа от стеклянного сосуда помещаются яблоко с желто-красной кожицей и крупная кисть винограда. нужно отметить, что в созданной художником композиции просматривается определенная ступенчатость: сосуд - в центре, желто-красные яблоки - чуть позади него, зеленые - ближе к зрителю, а кисть винограда - чуть дальше яблока. виноградная кисть изображена живописно: используя различные оттенки зеленого при изображении отдельных ягод, художник верно передал игру светотени. особое очарование тщательно прорисованные вьющиеся усики виноградной лозы и два крупных виноградных листа. на виноградной веточке сидит небольшая птица, на темном тельце которой четко выделяется треугольный белый "воротничок". птица сидит, опустив клюв к яблоку, из-за чего ее хвостик поднят вверх. крылья птицы слегка отстранены от тела, словно ей жарко. над виноградным листом художник изобразил бабочку: ее верхние крылышки светло-серые с более темными кончиками, нижние крылышки белого цвета. на поверхности стола, на переднем плане, вместе лежат две веточки с мелкими круглыми красноватого и белого цветов. возможно, это смородина. нужно отметить, что художник не стремился четко разграничить поверхность, на которой находится натюрморт, и общий фон картины. контуры стола на переднем плане едва намечены: на заднем плане мы можем различить край стола лишь по цветовому переходу, однако он выглядит довольно размытым. на картине ф. толстого хорошо видно, что свет падает справа. предметы в левом углу и даже фон слева выглядят темнее, резче намечен контур столешницы. нужно сказать и о фоне: если поверхность, на которой помещен натюрморт, серовато-бежевого цвета, то общий фон теплого золотисто-палевого оттенка. относительно общей цветовой гаммы можно сказать, что на картине ф. толстого "цветы, фрукты, птица" золотисто-желтые, красноватые и темно-зеленые тона. немаловажную роль играет и белый цвет: белые цветы и разрез яблока резко выделяются на общем фоне картины. общий настрой натюрморта - умиротворяюще-созерцательный, мягкий и спокойный.
Книг написано очень много и нет ни одного человека в митре, кто прочитал бы их все. Книги — это история и вкусы каждой эпохи. Некоторые из них безнадежно утратили свою прелесть, другие —- актуальны и читаются с интересом и сегодня. Каждый писатель мечтал писать на века, а вот получилось у него или нет, выясняется в последующих поколениях. Я не могу сказать, что люблю какую-то одну книгу. У меня их много, они разноплановые, одни художественные, другие познавательные. Например "Игра в бисер" Гессе открыла мне совершенно иной мир, наполненный вкусом к познанию, радостью бескорыстного труда, благоговейным отношением к культуре. А повести В. Крапивина навеяли тоску, потому что мне уже не вернуться в детство, не мечтать о бескорыстном друге, потому что мы выросли и стали влюбляться, мы входим в фазу взрослых отношений. И здесь, на смену Крапивину ко мне приходит М. Булгаков. В романе "Мастер и Маргарита" я нахожу сарказм и иронию, которыми наполнен сам, любовь, о которой мечтает каждый; и еще — непередаваемую пушкинскую ноту в диалоге Воланда и Левия Матвея: "Почему же вы не возьмете его к себе, в свет? — Он не заслужил света, он заслужил покой". Это перекликается со словами: "На свете счастья нет, но есть покой и воля..." Если сказать о заветных именах, то это Честертон, Толкиен, Вудхауз. Я люблю не какие-то отдельные произведения этих авторов, а тот взгляд на жизнь, ту глубокую нравственную и радостную философию, на которой выросли их миры. Добрый сказочник Толкиен, завершающий своих "Хранителей" трагической истиной: "Я должен погибнуть, чтобы Хоббитания жила." Честертон, знавший, что настоящий социалий "так же не украсть бриллианты, как и египетские пирамиды", но "это человек, который считает, что ваша собственная сажа вам не принадлежит". Честертон всю жизнь, как чумы, бежавший славы и величия, но для истории ставший тем камнем, который будучи поначалу отвергнут зодчими, впоследствии встал во главу угла. Вудхауз, каждым словом преданный своей Великобритании и смертельно оскорбленный ею. Он уехал в США, прожил там всю жизнь, отказавшись приехать даже для того, чтобы принять рыцарский титул. Но в каждой его книге — светлое солнце английской весны, любимые простодушно-лукавые герои, сражающиеся... нет, не со злодеями, а с унылым, расчетливым, холодным и бездушным "взрослым миром". Вечные дети, как дядя Фред, который обожает "расточать радость и свет". Юрий Олеша говорил, что вся история литературы стоит на одной полке. Это значит, что книги — не конкуренты друг другу, они — грани одного мира. Но у каждого есть такой кристалл, через который преломляется все остальное. У меня это Пушкин. Все, к чему стремится развитие человеческой души и разума, уже было сказано либо намечено у него. Пушкин — это всеобъемлющая объективность, мудрость, но при этом согретая сердцем. Это острейший ум и тончайшее поэтическое чувство. Больше всего я люблю прозу Пушкина, его публицистику и его письма. Смешно и неловко после него читать некоторых писателей, скрывающих за многословием скудость мысли и бедность чувств. Я росту сам и растет моя библиотека. Каждая прочитанная мною книга занимает положенное место в моих мыслях и душе. Я честно не могу сказать, какая книга мною особенно любима. Все настолько разнообразно, интересно и неинтересно, что остается пожелать себе долгой жизни, чтобы узнать и изучить хоть крохотную часть мира.
Я гуляю в лесу затаив дыхание. Вокруг все белым-бело. Слышны голоса птиц. я иду и наслаждаюсь свежестью воздуха.Как хорошо , когда из за мороза щеки мерзнут все сильнее , но тебе все равно нравитс гулять. Жаль только, зимний день очень короткий и не удается вдоволь насладиться этой великолепной природой.