Молодой отец строго выговаривает четырёхлетней дочке за то, что она выбежала во двор без спросу и едва не попала под машину. вполне серьёзно говорит он крохе, – можешь гулять, но поставь в известность меня или маму. Сие – не выдумка фельетониста, но подлинный, ненароком подслушанный разговор. Или серьёзно пишут в статье о работе экипажа космической станции: «Производился забор (!) проб выдыхаемого воздуха». Этот забор не залетел бы в космос, если бы не стеснялись сказать попросту: космонавты брали пробы. Но нет, несолидно! Слышишь, видишь, читаешь такое – и хочется снова и снова бить в набат, взывать, умолять, уговаривать: БЕРЕГИСЬ КАНЦЕЛЯРИТА! Это – самая распространённая, самая злокачественная болезнь нашей речи. Когда-то редкостный знаток русского языка и чудодей слова Корней Иванович Чуковский заклеймил её точным, убийственным названием. Статья его так и называлась – «Канцелярит», и прозвучала она поистине как SOS. Не решаюсь сказать, что то был глас вопиющего в пустыне: к счастью, есть рыцари, которые, не щадя сил, сражаются за честь Слова. Но, увы, надо посмотреть правде в глаза: канцелярит не сдаётся, он наступает, ширится. Это окаянный и зловредный недуг нашей речи. Быстро разрастаются чужеродные, губительные клетки – постылые штампы, которые не несут ни мысли, ни чувства, ни на грош информации, а лишь забивают и угнетают живое, полезное ядро. Мы настолько отравлены канцеляритом, что порою начисто теряем чувство юмора.В сотый раз спросим себя: кто же должен прививать людям вкус, чувство меры, бережное отношение к родному языку? А заодно – и уважительное отношение к человеку, с которым разговариваешь? Кто, если не мы?
Диктант Идет лесник по тихой тропинке пробирается сквозь… чащу бу, а потом перебирается через топкий лесной ручей. Ветер треплет густую крону лип, развевает зеленые верхи берез. Дубовая листва густая, кажется, что даже в ливень она не промокает. В ней ветер запутывается и стихает. Вот лесник останавливается у высокого деревца, наклоняется. Его внимание привлекают не грибы, которые растут здесь. Лесник отыскивает в сумке инструмент ,приступает к работе и вот уже из дерева вынут небольшой блестящий кусочек металла. Это осколок снаряда. Ничего, скоро рана обрастет корой и дерево будет жить прежней жизнью. А вот лесник поравнялся с дубком, который перенес такую же операцию. Теперь и не найдешь его раны, потому что молодая кора сравняла даже шрам. Останавливается лесник возле ростков сосны, нежно прикасается к ним и от его прикосновения они ласково кивают пушистыми верхушками." Вот сюда бы привести тех, кто полагает, как будто сосна не может расти на черноземе", думает он. В его питомнике выращено более двух миллионов саженцев лиственных и хвойных пород. Перед возвращением домой можно и передохнуть и лесник прислоняется спиной к стволу, вслушивается в безыскусный перезвон птичьих голосов. Вдруг к привычным запахам примешивается горьковатый запах горелого. Лесник Рассуждает :"Что за навождение, где же горит?" С собой только сумка с немудреным инструментом, да пара рук ,а впереди зловеще блистают и уже текут змейки пламени. Лесник очищает землю от сухих листьев превозмогает боль в обожженных пальцах и спешит погасить пламя. И вот огненные ручейки доходят до очищенной земли и гаснут. Туда, где только что бушевало бешеное пламя, где деревья стояли как будто окропленные кровью возвращается мгла.
Часть речи: Имя существительно Именительный падеж, единственное число, женский род, неодушевлённое