Красота - штука временная. Пройдут годы и от красоты мало что останется. Красота внутреннего мира несколько важнее. Неужели не встречали в жизни человека с весьма заурядной внешностью, но такими потрясающими глазами, с такой харизмой, что невольно залюбуешься? В беде, в трудную минуту мы ищем поддержки у родных близких не по принципу внешней привлекательности, а по принципу внутренней отзывчивости к состраданию и щедрой, красивой душой. От красоты таких людей мыг реемся душевно. Сколько чисто внешне шикарных на планете гламурных дам, чей взгляд искрится и загорается лишь при алчной корысти, не любить, сострадать и слушающие только себя?
Был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго. С самого раннего утра небо ясно; утренняя заря не пылает пожаром: она разливается кротким румянцем. Солнце — не огнистое, не раскаленное, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно лучезарное — мирно всплывает под узкой и длинной тучкой, свежо просияет и погрузится в лиловый ее туман. Верхний, тонкий край растянутого облачка засверкает змейками; блеск их подобен блеску кованого серебра... Но вот опять хлынули играющие лучи, — и весело и величава, словно взлетая, поднимается могучее светило. Около полудня обыкновенно появляется множество круглых высоких облаков, золотисто-серых, с нежными белыми краями. Подобно островам, разбросанным по бесконечно разлившейся реке, обтекающей их глубоко прозрачными рукавами ровной синевы, они почти не трогаются с места; далее, к небосклону, они сдвигаются, теснятся, синевы между ними уже не видать; но сами они так же лазурны, как небо: они все насквозь проникнуты светом и теплотой. Цвет небосклона, легкий, бледно-лиловый, не изменяется во весь день и кругом одинаков; нигде не темнеет, не густеет гроза; разве кое-где протянутся сверху вниз голубоватые полосы: то сеется едва заметный дождь. К вечеру эти облака исчезают; последние из них, черноватые и неопределенные, как дым, ложатся розовыми клубами напротив заходящего солнца; на месте, где оно закатилось так же спокойно, как спокойно взошло на небо, алое сиянье стоит недолгое время над потемневшей землей, и, тихо мигая, как бережно несомая свечка, затеплится на нем вечерняя звезда. В такие дни краски все смягчены; светлы, но не ярки; на всем лежит печать какой-то трогательной кротости. В такие дни жар бывает иногда весьма силен, иногда даже «парит» по скатам полей; но ветер разгоняет, раздвигает накопившийся зной, и вихри-круговороты — несомненный признак постоянной погоды — высокими белыми столбами гуляют по дорогам через пашню. В сухом и чистом воздухе пахнет полынью, сжатой рожью, гречихой; даже за час до ночи вы не чувствуете сырости. Подобной погоды желает земледелец для уборки хлеба...
На картине Григорьева изображен теплый осенний день, конец сентября – начало октября. Ветер, сметая, скручивает желтые листья, деревья и кустарники почти обнажены. Пока еще сухая, но уже не ранняя осень. Небо затянуло, как будто пеленою. На заднем плане виднеется город в легкой дымке. Пейзаж – фон, на котором изображены дети. Он написан легко и свободно. Пейзаж подчинен главному рассказу о детях, увлеченных игрой в футбол. Ребята собрались после школы поиграть в футбол на пустыре. Ворота сооружены у них из портфелей, сумок и беретов. Художник не изобразил самого футбольного состязания, поэтому полотно стало еще ценнее. Но туда, куда смотрит вратарь и зрители очень острое положение, может через несколько секунд мяч приблизится к воротам. Все зрители одеты тепло, они сидят в шапках и пальто. Только вратарь в одних трусах, словно на дворе лето. На руках у него перчатки, по которым видно, что мальчик очень опытный и не раз стоял на воротах. Самым ярким пятном картины является красный спортивный костюм мальчика, стоящего позади вратаря. Вратарь стоит, слегка согнувшись, прикрыв ворота и живо реагируя на происходящие, на поле действия. Художнику удалось объединить персонажей единым действием. Каждой детали найдено свое место и, вместе с тем, каждый персонаж раскрыт убедительно; не случайно картина «Вратарь» является одной из лучших. В ней сочетаются выразительные детали, удачная композиция, мягкий колорит.
Сколько чисто внешне шикарных на планете гламурных дам, чей взгляд искрится и загорается лишь при алчной корысти, не любить, сострадать и слушающие только себя?