Уявіце: вам трэба пазнаёміць замежных гасцей са сваёй Радзімай, і тыя папрасілі ў вас паслухаць песні пра Беларусь. Ці падыходзіць, на вашу думку, твор Ігара Лучанка
Лизавета Ивановна — бедная воспитанница, невольно главному герою Германну проникнуть в спальню старой графини, раскаивающаяся в этом и (о чем читатель узнает из Заключения) в конце концов выходящая замуж «за очень любезного молодого человека». Отныне она обеспечена, при ней воспитывается бедная родственница».
Образ Л. И. помещен в сюжетное кольцо; от начала к концу се жизнь совершает оборот вокруг оси; социальный сценарий остается прежним — меняются лишь исполнительницы ролей; люди перемещаются из одних «клеточек» в другие — как карты на ломберном столе. Есть ли в этом перемещении закономерность, предрешенность — до конца неясно; контрастный пример «несчастного» Германна и «счастливого» Томского подтверждает это, пример Л. И. отчасти опровергает. По своему положению в свете она не могла надеяться на счастливый брак; ее личная участь — нетипична и заранее непредсказуема. Это тем заметнее, чем более типична и предсказуема сама жизненная «модель», которую Л. И. воспроизводит в своей дальнейшей судьбе: богатая хозяйка и бедная родственница.
Ее положение в большом свете — жалко; в общество «равных» ее не вывозят; старуха эгоистична и устройством брака Л. И. не занимается. Во многом именно потому, что у одинокой воспитанницы нет надежды на «достойное» знакомство, ее самолюбивым сердцем столь легко овладевает военный инженер Гер-манн, замысливший выведать тайну «трех карт», которой владеет старая графиня. На третий день после того, как он узнает о существовании тайны, Германн впервые появляется из-за угольного дома под окнами Л. И.; еще через семь дней она уже интересуется у внука графини Томского, кого тот собирается представить бабушке — военного, инженера? Ни читатель, ни тем более сама героиня не ведают, что она уже попала во власть числовой символики трех карт (3-й день — тройка, неделя — семерка); что мнимый влюбленный постепенно превращает ее в орудие заговора против судьбы, олицетворенной для него в графине. «Молодая мечтательница» вступает в осторожную (не слишком откровенную, не слишком холодную) переписку с Гер-манном. Но не проходит трех недель (тройка, семерка; трижды семь — двадцать один, «очко» по карточной терминологии), как военному инженеру назначено ночное свидание и описан проникновения в дом старой графини. То есть невольно проложен путь к ее (невольному же!) убийству.
Оплотом абсолютизма в Европе оставалась Российская империя, но его позиции были слабы.
Многие государства продолжали быть монархиями, но включавшими органы народного представительства. Правда степень влияния этих органов разнилась. Так в Великобритании парламент определял политику государства, перед ним было ответственно правительства, формировавшееся из состава победившей на выборах партии. В то же время в Германской империи правительство кайзера, как правило, мало считалось с мнением рейхстага, ему тем или иным способом удавалось обходить даже прямые его запреты.
Существовали в Европе и республики, самая известная из которых – Франция. Там избирался даже глава государства.
Процент населения, располагавшего избирательным правом, также существенно варьировался от страны к стране. Так в Великобритании им располагали все взрослые мужчины, а в Италии из-за высокого имущественного ценза и бедности большинства граждан – лишь небольшое число наиболее состоятельных.
Таким образов, в Европе наблюдалась относительная пестрота политических режимов и их разновидностей от абсолютной монархии до демократической республики. Монархии ещё не сдали своих позиций. Это произойдёт позже, в результате Первой мировой войны.
Более всего запоминается словесный портрет Емельяна Пугачева. К нему автор обращается не раз и поэтому стоит воссоздать именно его портрет, тем более что таблица в учебнике-хрестоматии предлагает подбор цитат, которые рисуют портрет этого героя. Напомним начало (глава II): «Наружность его показалась мне замечательна: он был лет сорока…» Обратим внимание на то, что Гринев пока видит в нем только вожатого-проводника, мужика, который помог ему выбраться из сумятицы бурана. В главе VII перед Гриневым грозный бунтарь. И на коне, и в кресле на крыльце комендантского дома это не вожатый, а вождь, руководитель восстания. И в этой главе, и в главах VIII, XI вновь и вновь отмечает Пушкин детали портрета Пугачева. И среди них главная — его сверкающие глаза, его напряженная и полная готовности к действию поза.
Стоит при этом рассказе использовать и исторические портреты Пугачева, особенно тот, который был нарисован на полусмытом портрете Екатерины II.
Образ Л. И. помещен в сюжетное кольцо; от начала к концу се жизнь совершает оборот вокруг оси; социальный сценарий остается прежним — меняются лишь исполнительницы ролей; люди перемещаются из одних «клеточек» в другие — как карты на ломберном столе. Есть ли в этом перемещении закономерность, предрешенность — до конца неясно; контрастный пример «несчастного» Германна и «счастливого» Томского подтверждает это, пример Л. И. отчасти опровергает. По своему положению в свете она не могла надеяться на счастливый брак; ее личная участь — нетипична и заранее непредсказуема. Это тем заметнее, чем более типична и предсказуема сама жизненная «модель», которую Л. И. воспроизводит в своей дальнейшей судьбе: богатая хозяйка и бедная родственница.
Ее положение в большом свете — жалко; в общество «равных» ее не вывозят; старуха эгоистична и устройством брака Л. И. не занимается. Во многом именно потому, что у одинокой воспитанницы нет надежды на «достойное» знакомство, ее самолюбивым сердцем столь легко овладевает военный инженер Гер-манн, замысливший выведать тайну «трех карт», которой владеет старая графиня. На третий день после того, как он узнает о существовании тайны, Германн впервые появляется из-за угольного дома под окнами Л. И.; еще через семь дней она уже интересуется у внука графини Томского, кого тот собирается представить бабушке — военного, инженера? Ни читатель, ни тем более сама героиня не ведают, что она уже попала во власть числовой символики трех карт (3-й день — тройка, неделя — семерка); что мнимый влюбленный постепенно превращает ее в орудие заговора против судьбы, олицетворенной для него в графине. «Молодая мечтательница» вступает в осторожную (не слишком откровенную, не слишком холодную) переписку с Гер-манном. Но не проходит трех недель (тройка, семерка; трижды семь — двадцать один, «очко» по карточной терминологии), как военному инженеру назначено ночное свидание и описан проникновения в дом старой графини. То есть невольно проложен путь к ее (невольному же!) убийству.