В романе "Дубровский", к Андрею Дубровскому в обществе относились небрежно. Чиновники выделялись своим подобострастием и льстивостью к Троекурову. К примеру в суде, когда появился старший Дубровский на него никто не обратил внимание, и он скромно прислонился к стене, а Троекурову напротив все старались угодить. Дубровского старшего уважали и любили только его крепостные крестьяне и его единственный сын Владимир. До ссоры с К. Троекуровым старшего Дубровского так же уважали за то, что он мог свободно критиковать и выражаться с Троекуровым, так как их связывала дружба. В общем, когда Андрей д умер- этому кроме его крепосных и сыну никто не предал большого значения
Кто никогда не был на вершине Ивана Великого, кому никогда не случалось окинуть одним взглядом всю нашу древнюю столицу с конца в конец, кто ни разу не любовался этою величественной, почти необозримой панорамой, тот не имеет понятия о Москве, ибо Москва не есть обыкновенный большой город, каких тысяча; Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке нет! у нее есть своя душа, своя жизнь. Как в древнем рижском кладбище, каждый ее камень хранит надпись, начертаннуювременем и роком, надпись, для толпы непонятную, но богатую, обильную мыслями, чувством и вдохновением для ученого, патриота и поэта Как у океана, у нее oесть свой язык, язык сильный, звучный, святой, молитвенный Едва проснется день, как уже со всех ее златоглавых церквей раздается согласный гимн колоколов, подобно чудной, фантастической увертюре Беетговена, в которой густой рев контрабаса, треск литавр, с пением скрыпки и флейты образуют одно великое целое; и мнится, что бестелесные звуки принимают видимую форму,что духи неба и ада свиваются под облаками в один разнообразный, неизмеримый, быстро вертящийся хоровод О, какое блаженство внимать этой неземной музыке, взобравшись на самый верхний ярус Ивана Великого, облокотясь на узкое мшистое окно, к которому привела вас истертая, скользкая витая лестница, и думать, что весь этот оркестр гремит под вашими ногами, и воображать, что все это для вас одних, что вы царь этого невещественного мира, и пожирать очами этот огромный муравейник, где суетятся люди,для вас чуждые, где кипят страсти, вами на минуту забытые Какое блаженство разом обнять душою всю суетную жизнь, все мелкие заботы человечества, смотреть на мир - с высоты!На север перед вами, в самом отдалении на краю синего небосклона, немного правее Петровского замка, чернеет романтическая Марьина роща, и пред нею лежит слой пестрых кровель, пересеченных кое-где пыльной зеленью булеваров, устроенных на древнем городском валу, на крутой горе, усыпанной низкими
