Здравствуй, дорогой дедушка! На днях я получила твоё письмо за него. Вот решила написать тебе ответ. Я живу хорошо. Учусь на 4 и 5. Скоро закончится четверть. На весенние каникулы собираюсь приехать к тебе в гости. Ты соскучился по мне? Я очень хочу тебя увидеть и обнять. Как твоё здоровье? Не беспокоят военные раны? Приеду и буду ухаживать за тобой. Приближается твой большой праздник-60-летие Победы в Великой Отечественной войне. Я очень рада что ты дожил до этого дня. Хочу поздравить тебя с этой великой датой и пожелать крепкого здоровья на долгие годы жизни. Хочу, чтобы и 70-летие Победы ты встретил с таким же крепким здоровьем и боевым духом. Я благодарна тебе за победу в этой священной войне. Мы все знаем, как тяжело она вам далась. Вы победили врагов ценой вашей жизни и здоровья. Я горжусь тобой, дедушка вам всем за эту счастливую жизнь!
Тишина бывает разная. Тишину этого освеженного ливнем луга никак, разумеется, нельзя было назвать «мертвой» тишиной. Как почти всегда в природе — днем ли, ночью ли, — тишина вся полнилась незаметными нашему слуху маленькими звуками. Она, можно даже сказать, вся состояла из этих почти неуловимых звуков: легкого шелеста травы, шороха пробегающих в кочках мышей — шум, доступный разве только ушам совы, — звона падения с листьев отдельных капель, тихого пения ручейка. Я даже явственно различал где-то слева от себя стрекотание кузнечиков. Однако и этот звук — наиболее определенный из всех других — нисколько не нарушал тишины, как нарушила бы ее звонкая песня зяблика, или скрип телеги, или крик человека. Он был лишь фоном, аккомпанементом в этом, если дозволительно так выразиться, богатейшем немом оркестре луга.
