Здесь Пушкин обращается к образам библейской мифологии. В начале стихотворения отражается душевная опустошенность, которая мучила поэта в годы «кризиса» , и чудесное преображение чувств и осознание своей миссии пророка. Чувства поэта предельно обостряются: открывается «мудрое зрение» , а также расширяется восприятие внешнего мира. Поэт задается вопросом: возможно ли столь изощренно тонкое восприятие и мудрое наблюдение передать обыкновенным человеческим словом («И он к устам моим приник/ И вырвал грешный мой язык, / И празднословный, и лукавый, / И жало мудрыя змеи/ В уста замершие мои/ Вложил десницею кровавой». ) Поэту необходим «жар сердца» : только очень высокий накал чувств может переплавить обыденную прозаическую жизнь в чистое поэтическое золото («И он мне грудь рассек мечом, / И сердце трепетное вынул, / И угль, пылающий огнем, / Во грудь отверстую водвинул». ) Одной острой наблюдательности и умения поэтически рассказать о том, что видишь, недостаточно для настоящего искусства – это мертвое фотографирование, натурализм. Необходимо активное отношение к наблюдаемому, умение критически, точно, правдиво оценивать его, нужна глубокая и верная идея, наполняющая душу поэта. Так завершается преображение пророка: поэт приходит к мысли, что он должен не просто утешать, радовать людей или доставлять им наслаждение своим творчеством, а учить читателя, вести его за собой. Это стихотворение состоит из трех частей. В первой части раскрывается состояние «пророка» до того, как «бога глас к нему воззвал» . Он, «томимый духовной жаждой» , в «пустыне мрачной влачился» . Во второй же части описывается его встреча с посланником Бога – «шестикрылым серафимом» , который производит с ним определенные действия – вырывает «грешный язык, и празднословный, и лукавый» и вставляет на его место «жало мудрыя змеи» . Посланец Бога наделяет поэта слышать и чувствовать то, что раньше было для него недоступно: «моих ушей коснулся он, и их наполнил шум и звон» . Восприятие мира лирического героя меняется; он становиться открыт миру, чувствует с ним неразрывную, ограниченную связь. Вместо сердца ему в грудь помещают горящий уголь, так как только человек с горячим, неравнодушным сердцем должен и может говорит людям слово истины. В третьей части поэт слышит «Бога глас» , который «взывает» к нему, побуждая «видеть» и «внимать» и, «обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей» . Здесь облик поэта и его внутренняя суть совершенно меняются. Его душа пробуждается, он «исполняется волей» Божьей. Поэт, таким образом, не принадлежит себе, он лишь проводник, через который Бог дарит людям красоту и гармонию. Взгляды Пушкина на предназначение поэта и поэзии коренным образом отличаются от взглядов романтиков. Основное отличие состоит в том, что Пушкин не рассматривает поэтический талант как заслугу личности, проявление исключительности отдельного человека. Индивидуализм чужд пушкинской философии. Талант для него – это не печать «богоизбранности» . Божественный дар более тонко слышать и более сильно чувствовать мир. Поэт – просто человек, обладающий более чутким слухом, чем остальные. Но самое главное качество, которым должен обладать поэт, - это горячее сердце, согретое нравственным законом, гуманным отношением к миру. Без этого «угля» человек мертв. Нравственный закон – тот «глас Божий» , который к поэту «воззвал» . И его свобода состоит в том, чтобы осознанно следовать этому гласу, напоминая людям о заключенной в них Божественной душе, о красоте мира и добре, которое они призваны творить. Для придания большей выразительности языку Пушкин в стихотворении «Пророк» использует метафоры (духовная жажда, пустыня мрачная) ; сравнения (отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы) ; эпитеты (сердце трепетное, горний ангелов полет, дольней лозы прозябанье, грешный язык).
(«Тонкий же только что вышел из вагона и был навьючен чемоданами, узлами и картонками. Пахнет от него ветчиной и кофейной гущей») «Тонкий вдруг побледнел, окаменел». Окаменел – главная метафора - был поражен, замер, застыл как вкопанный. Это от испуга, шока, ужаса.
«^ Лицо искривилось во все стороны широчайшей улыбкой». Неестественность, наигранность.
«Сам он съежился, сгорбился, сузился…» Чемоданы, узлы тоже «съежились
Тонкий хихикает, теряет дар речи, появляется почтительное – «с»). заискивающее ничтожество (Тонкий), готовое при случае урвать свой кусок. «Маленький человек», внутренне примиренный со своей «малостью», сам ее утверждающий как жизненную норму, — это и есть мещанин. Чехов уже в начале 1880-х гг. понимает социальную опасность подобного типа. Человек, приниженность которого стала для него самого неотъемлемой частью личности, взрастивший в своей душе идеал рабства, — вовсе не добрый и беззащитный Акакий Акакиевич из «Шинели» или Макар Девушкин из «Бедных людей» Достоевского. Из «тонких», по Чехову, зачастую вырастают добровольные апологеты рабства («Отставной раб», 1883), а также люди, остающиеся униженными даже и там, где для этого нет внешних социальных и психологических мотивировок («Смерть чиновника», «Толстый и тонкий»). Чехов видит и другие трансформации «маленького человека» в ситуации концаXIX в. Приниженность «тонкого» зачастую оказывается не единственной и основной его сущностью, а лишь одной из его социальных масок. Оборотная сторона униженности — стремление к компенсации. «Тонкий» либо старается сам «выйти в люди», спихнув «толстого» с его места и заняв это место (ср. «Торжество победителя.
Это стихотворение состоит из трех частей. В первой части раскрывается состояние «пророка» до того, как «бога глас к нему воззвал» . Он, «томимый духовной жаждой» , в «пустыне мрачной влачился» . Во второй же части описывается его встреча с посланником Бога – «шестикрылым серафимом» , который производит с ним определенные действия – вырывает «грешный язык, и празднословный, и лукавый» и вставляет на его место «жало мудрыя змеи» .
Посланец Бога наделяет поэта слышать и чувствовать то, что раньше было для него недоступно: «моих ушей коснулся он, и их наполнил шум и звон» . Восприятие мира лирического героя меняется; он становиться открыт миру, чувствует с ним неразрывную, ограниченную связь. Вместо сердца ему в грудь помещают горящий уголь, так как только человек с горячим, неравнодушным сердцем должен и может говорит людям слово истины.
В третьей части поэт слышит «Бога глас» , который «взывает» к нему, побуждая «видеть» и «внимать» и, «обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей» . Здесь облик поэта и его внутренняя суть совершенно меняются. Его душа пробуждается, он «исполняется волей» Божьей. Поэт, таким образом, не принадлежит себе, он лишь проводник, через который Бог дарит людям красоту и гармонию.
Взгляды Пушкина на предназначение поэта и поэзии коренным образом отличаются от взглядов романтиков. Основное отличие состоит в том, что Пушкин не рассматривает поэтический талант как заслугу личности, проявление исключительности отдельного человека. Индивидуализм чужд пушкинской философии. Талант для него – это не печать «богоизбранности» . Божественный дар более тонко слышать и более сильно чувствовать мир. Поэт – просто человек, обладающий более чутким слухом, чем остальные. Но самое главное качество, которым должен обладать поэт, - это горячее сердце, согретое нравственным законом, гуманным отношением к миру. Без этого «угля» человек мертв. Нравственный закон – тот «глас Божий» , который к поэту «воззвал» . И его свобода состоит в том, чтобы осознанно следовать этому гласу, напоминая людям о заключенной в них Божественной душе, о красоте мира и добре, которое они призваны творить.
Для придания большей выразительности языку Пушкин в стихотворении «Пророк» использует метафоры (духовная жажда, пустыня мрачная) ; сравнения (отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы) ; эпитеты (сердце трепетное, горний ангелов полет, дольней лозы прозябанье, грешный язык).