Кінець XVIII - початок XIX ст., період віденського класицизму - розквіт мажоро-мінорної системи а, отже, і гармонії як організуючого фактора. Система ця настільки злита з музичним класицизмом, що поняття «класична гармонія», «функціональна гармонія», «гармонія мажоро-мінору» інколи ототожнюються
Класицизм нерозривно пов’язаний з мажоро-мінорною системою у всіх аспектах свого музичного мислення, він визначається функціональною гармонією і немислимий поза її законами. З іншого боку, саме в музиці класиків ця система досягла кульмінації в розвитку чистих своїх форм, знайшла підґрунтя для граничного виявлення всіх закладених у ній можливостей, у першу чергу формотворних. Якщо до характеристики форм мажоро-мінорної системи до кінця XVIII ст. доводилося робити застереження або в аспекті фактури, або освоєння складу, регістрів, то період класицизму їх знімає.
Форми, у які перейшла ця система у творчості віденських класиків, з повним правом можуть називатися класичними - тобто зразковими, доконаними. Саме у цьому змісті для стислості вживається термін «класична гармонія» навіть у тих випадках, коли мова йде про прояв форм мажоро-мінору в музиці інших епох. Очевидно, естетичні установки класицизму мають точки дотику з можливостями мажоро-мінорної системи як форми логічної організації вираження. У творчості композиторів-класиків ідеал розумної рівноваги не просто постулюється, а діалектично утверджується через заперечення, яке значно динамізує форму. Особливо яскраво це виражено у пізній творчості Бетховена, якого від Моцарта і Гайдна відокремлює рубіж століть. Як і у композиторов-класицистів XVIII століття, відчуття гармонії зі світом - найважливіша риса бетховенської естетики. Як героїчне життєствердження, як торжество завойованої перемоги виникає в Бетховена почуття гармонії з людством і Всесвітом».
1. Круглый, полный, набитый и т. п. дурак. — Всякий сочинитель кантов был, по её мнению, либо пьяница горький, либо круглый дурак. Тургенев. — Само собой разумеется, что если б он был и набитым дураком, то был в школе “отличен” начальством: это требовалось его происхождением. Добролюбов. 2. Дураком себя показывать, выставлять и т. п. — И каким дураком я выставил себя сам перед ними! Достоевский. 3. ЛАВР. Венчать, увенчать лавром, лаврами; увенчанный лаврами. — На быстрой колеснице, /Увенчан лаврами, в блестящей багрянице, /Спесиво развалясь, Ветулий молодой /В толпу народную летит по мостовой. Пушкин. 4. Пожинать лавры — пользоваться плодами успехов. — Вскоре после появления “Отцов и детей” Тургенев приехал из-за границы пожинать лавры. Почитатели носили его чуть не на руках. Панаева. 5. Что в лоб, что по лбу (простореч. ) — все равно, одинаково. — По мне вещи ли хорошие, деньги ли, статья одна: что в лоб, что по лбу, все едино! Н. Успенский. 6. Лбом стены (стену) не о непреодолимых препятствиях. — Я долго отнекивался, а теперь вижу, что стену лбом не Белинский. 7. НЕВИДАЛЬ. (разг. ) ◊ Вот невидаль! Какая, экая (эка) невидаль! Что за невидаль! и т. п. — ничего удивительного, ничего особенного. — И, полно, куманек! Вот невидаль: мышей! Мы лавливали и ершей. Крылов. 8. Ранняя пташка — о человеке, рано встающем утром, рано принимающемся за работу. — Пора, дитя мое, вставай: /Да ты, красавица, готова! / О, пташка ранняя моя! Пушкин. 9. Ни пяди (земли) не отдать, не уступить и т. п. — [Годунов: ] Королю ни пяди /Не уступили русской мы земли. А. К. Толстой. 10. Последний, смертный и т. д. час — время, момент чьей-нибудь кончины. — Осажденные, стеснившиеся в крепости, подняли вопль, думая, что злодей вломился и что последний их час уже настал. Пушкин
ЛЮДМИЛА — героиня поэмы А.С.Пушкина «Руслан и Людмила» (1817-1820, пролог, 1824-1825, ред. «Людмила и Руслан»). Имя Л. А.С.Пушкин заимствовал из поэмы В.А.Жуковского «Людмила». Л.— идеальная женщина сказки, невеста героя, Руслана, ради которой преодолеваются все преграды. В прологе Л. предстает преданной невестой, которая тужит, ожидая своего освободителя — жениха. Контрастно оттеняя в мужчине силу, а в женщине — слабость, автор не скупится на изображение «красоты ее нежной»: «стройный стан», «две ножки, чудо из чудес», «кудри золотые», «бледное чело», «прелестна прелестью небрежной». «Она чувствительна, скромна, // Любви супружеской верна». Автор чувствует»Шв. родственную душу («Ее улыбка, разговоры // Во мне любви рождают жанр») женщины, к которой обращена поэма и чей образ возникает в лирических отступлениях. Образ Л. послужил прообразом героини балета Ф.Е.Штольца «Руслан и Людмила» (1821), в котором роль Л. исполняла А.И.Истомина. Конгениально воплотил пушкинский образ Л. М.И.Глинка в своей опере «Руслан и Людмила» (1845). Среди знаменитых исполнительниц этой партии — А.В.Нежданова (1902).
Кінець XVIII - початок XIX ст., період віденського класицизму - розквіт мажоро-мінорної системи а, отже, і гармонії як організуючого фактора. Система ця настільки злита з музичним класицизмом, що поняття «класична гармонія», «функціональна гармонія», «гармонія мажоро-мінору» інколи ототожнюються
Класицизм нерозривно пов’язаний з мажоро-мінорною системою у всіх аспектах свого музичного мислення, він визначається функціональною гармонією і немислимий поза її законами. З іншого боку, саме в музиці класиків ця система досягла кульмінації в розвитку чистих своїх форм, знайшла підґрунтя для граничного виявлення всіх закладених у ній можливостей, у першу чергу формотворних. Якщо до характеристики форм мажоро-мінорної системи до кінця XVIII ст. доводилося робити застереження або в аспекті фактури, або освоєння складу, регістрів, то період класицизму їх знімає.
Форми, у які перейшла ця система у творчості віденських класиків, з повним правом можуть називатися класичними - тобто зразковими, доконаними. Саме у цьому змісті для стислості вживається термін «класична гармонія» навіть у тих випадках, коли мова йде про прояв форм мажоро-мінору в музиці інших епох. Очевидно, естетичні установки класицизму мають точки дотику з можливостями мажоро-мінорної системи як форми логічної організації вираження. У творчості композиторів-класиків ідеал розумної рівноваги не просто постулюється, а діалектично утверджується через заперечення, яке значно динамізує форму. Особливо яскраво це виражено у пізній творчості Бетховена, якого від Моцарта і Гайдна відокремлює рубіж століть. Як і у композиторов-класицистів XVIII століття, відчуття гармонії зі світом - найважливіша риса бетховенської естетики. Як героїчне життєствердження, як торжество завойованої перемоги виникає в Бетховена почуття гармонії з людством і Всесвітом».