То, что мороженое сравнительно редко делают в домашних условиях, объясняется не столько сложностью этого самого приготовления, сколько его муторностью. Исходную смесь для мороженого надо уложить в контейнер для замораживания, поместить его в морозильную камеру, а затем в течение нескольких часов регулярно доставать и перемешивать – чтобы получилась не глыба льда, а та самая бархатистая, тающая на языке масса. Собственно, все инновации в производстве мороженого – результат попыток эту муторность преодолеть.
Любой, кто интересовался историей мороженого, наверняка читал, как Александр Македонский велел доставлять к своему двору горный снег, где его поливали фруктовыми соками и подавали к столу. На наш взгляд, в этой легенде что-то не так. Как придет зима, положите на тарелку немного снега, а затем полейте его апельсиновым соком из пакета. Что получится? Ничего. Снег не перемешивается ни с соком, ни с вареньем, ни с шоколадом. Странно, что Македонский был не в курсе.
Как на самом деле готовилось древнее мороженое, до сих пор можно увидеть на Сицилии. Большой лоток наполняют толченым льдом, от души приправляют его крупной солью, затем слегка утапливают в этой смеси тазик, например, с подслащенным лимонным соком, в который прежде добавили некоторое количество раствора желатина – и перемешивают, перемешивают, перемешивают. Даже в античные времена, когда время кухонной прислуги стоило всего ничего, такого мороженого хватало только самым обеспеченным гражданам. В наше время его могут позволить себе только особые ценители и туристы.
Тем не менее, описанный принцип взяла на вооружение американская домохозяйка Нэнси Джонсон. Она придумала поместить ручной миксер в центр миски с двойными стенками, а пространство между ними наполнила как раз-таки смесью льда и соли. К сожалению, Нэнси Джонсон не догадалась запатентовать свое изобретение, и его успешно реализовал Джейкоб Фассил, построивший в Балтиморе первый завод по производству мороженого, и было это в далеком 1851 году. С тех пор многое переменилось.
Мороженого в мире теперь производится целая гора, а вот качество его с каждым годом становится все ниже и ниже. Когда товарищ Микоян говорил в 36-м году, что мороженое надо производить летом и зимой, на юге и на севере, он совсем другое имел в виду. Разумеется, лучшие образцы промышленного мороженого и сейчас поражают вкусом и консистенцией, ну так на то они и лучшие! Если же как-нибудь, для общего, как говорится, развития, вы решите прочесть напечатанный мельчайшим петитом состав на обертке какого-нибудь непримиального брикета, то будете поражены, сколько там всего интересного.
Консерванты, желяторы, антиоксиданты, закрепители, усилители вкуса, ароматизаторы. Разумеется, производителей тоже можно понять: их продукт должен хорошо храниться, хорошо держать форму, долго не портиться – а иначе какая же торговая сеть его возьмет? Потребители, кстати, в этом случае тоже не выглядят совсем уж невинными жертвами корпоративного заговора. Потому что интересуются в первую очередь ценой, а уж затем качеством. Хотя, будь у них такая возможность, наверняка бы делали наоборот.
Между тем, такая возможность есть. Изобретение Нэнси Джонсон, машина-мороженица оставила большое и разнообразное потомство. Сегодня производится множество морожениц самого разного масштаба, от огромных ресторанных моделей до небольших, рассчитанных на потребности одной семьи. Разумеется, в качестве аккумулятора холода теперь используется не лед с солью, а реагенты с куда большей хладоемкостью, а вместо ручного миксера – электрический. Принцип пользования такими машинами прост до примитивности: нужно загодя поставить охлаждающую чашу в морозильник, чтобы она как следует набрала холода, затем наполнить ее подготовленной смесью для мороженого, закрыть крышкой, нажать кнопку – и идти обедать. К концу обеда мороженое как раз будет готово.
Домашнее мороженое лучше промышленного не только потому, что вы можете использовать настоящие жирные сливки вместо сухого молока и собственноручно собранную землянику вместо ароматизатора. Еще вы можете использовать йогурт – и делать мороженое менее калорийным. Или заменить обычный сахар на фруктозу – и такое мороженое без всякого риска сможет отведать диабетик. Уж не говоря о неповторимой возможности приготовить мороженое, которое, может, придется по вкусу только одному человеку. Вам.
Объяснение:
Абай (Ибраһим) Құнанбаев (1845-1904) — ақын, ағартушы, жазба қазақ әдебиетінің, қазақ әдеби тілінің негізін қалаушы, философ, композитор, аудармашы, саяси қайраткер[1], либералды көзқарасын исламға таяна отырып, орыс және еуропа мәдениетімен жақындасу арқылы қазақ мәдениетін жаңартуды көздеген реформатор. Абай ақындық шығармаларында қазақ халқының әлеуметтік, қоғамдық, моральдық мәселелерін арқау еткен.[2]
Абай Шығыс пен Батыс мәдениеті мен өркениетін жетік білген. Бірқатар әлем ойшылдарының еңбектерімен жақсы таныс болған. Философиялық трактаттар стилінде жазылған «Қара сөздері» - тақырып ауқымдылығымен, дүниетанымдық тереңдігімен, саяси-әлеуметтік салмақтылығымен құнды.[3]
Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их. (От Матфея 7:13,14)
Герой проходит через всю книгу и остается неузнанным. Человек без сердца — но слезы его горячи, красоты природы опьяняют его. Он совершает дурные поступки, но только потому, что от него ждут их. Он убивает оболганного им человека, а перед тем первый предлагает ему мировую. Выражая черты множественные, П. на самом деле исключителен. Дурные поступки совершать всякий. Сознавать себя палачом и предателем — дано не каждому. Роль топора, которую признает за со бой П. среди людей, — совсем не эвфемизм, не завуалированная мировая скорбь. Невозможно сделать скидку, что это высказано в дневнике. Исповедуясь, П. ужасается своей «жалкой» роли быть непременным участником последнего акта комедии либо трагедии, но в этих словах нет и тени раскаяния. Все его сетования напоминают «жалкий» стиль Ивана Грозного, причитающего над очередной жертвой. Сопоставление не кажется преувеличенным. Цель П. — безраздельная власть над окружающими. Тем настойчивей он подчеркивает, что страдает от скуки и «очень достоин сожаления» . Печоринскую скуку пытался опоэтизировать и развить поэт лермонтовской школы Ап. Григорьев, а в результате получилась московская тоска с цыганскими гитарами. П. говорит прямо, что ему скучно — жизнь его «пустее день ото дня» , говорит, будто в тон тирану, называющему себя «псом смердящим» . Конечно, жертвы П. не столь кровавы, они прежде всего уничтожаются нравственно. Расшифровку идеи героя нашего времени надо искать в индивидуальном демонизме: «Собранье зол его стихия» . Во главу угла печоринского мировоззрения Лермонтов поставил жажду власти, разрушающую личность. Разумеется, это только намечено Лермонтовым, и оттого его герой не имеет резких очертаний. В нем нет ничего хищного, напротив, много женственного. Тем не менее у Лермонтова были все основания назвать П. героем будущего. Не то страшно, что П. иногда «понимает вампира» . Для П. уже отыскано поле деятельности: обывательская среда, собственно, и есть это поле — среда драгунских капитанов, княжон, романтических фразеров — самая благоприятная почва для взрашивания всевозможных «садовников-палачей» . Это будет именно то, что Лермонтов назвал полным развитием пороков. Жаждать власти, находить в ней высшее наслаждение — это совсем не то, что невольно разрушить быт «честных» контрабандистов. Вот какую эволюцию проделал образ П. от «Бэлы» и «Тамани» до «Княжны Мери» . Когда Белинский восхищается искрами величия пороков П. , он тем самым как бы стремится очистить его образ от мелочных толкований. Ведь П. так живописно уподобляет себя матросу, рожденному и выросшему на палубе разбойничьего брига. В таком прочтении П. плох, потому что остальные еще хуже. Белинский смягчает печоринские черты, не замечая вопроса, заданного героем самому себе: «Неужели зло так привлекательно? » Привлекательность зла — так точно охарактеризовал Лермонтов болезнь своего века.