Балы и театры пушкинской эпохи.
Конец 10-х начало 20-х годов XIX века был временем небывалого, страстного увлечения театром. Быть молодым человеком «с душой благородной» - значило быть театралом! Разговоры о пьесах, актёрах, закулисных интригах, о и будущем театра занимали столько же времени, сколько и споры о политике…А о политике тогда говорили очень много. Это было время победы и поражения французской революции, время победы русских войск над Наполеоном. Это было время огромного патриотизма, эйфории победы. Люди вновь хотели окунуться в водоворот мирной жизни: с её маскарадами, балами, карнавалами, новыми театральными постановками.
С., оценивая негативные последствия Игорева разгрома, на первое место ставит ослабление единства власти на Руси, угрожающее ее независимости. Эта же забота-проблема поставлена Автором в центр вещего сна, который видит С. в своем «златоверхом» тереме. Обдумывая причины опасной военной политики князей Игоря и Всеволода, С. находит их в родовой традиции Ольговичей и в жестокосердном, дерзко-непокорном характере обоих братьев. Трезво глядя на славолюбие князей как -на свойство, присущее всем и каждому, С. в то же время упрекает своих племянников за безрассудную чрезмерность их страсти к славе, проявившуюся в стремлении завоевать лишь себе всю славу, «и и будущую» . Мудрость С. ярко проявилась в том, что он, оценивая князей Игоря и Всеволода, не впадает в односторонность, видит не только их недостатки, но и их достоинства (храбрость, крепкую волю). Сравнивая оценку Игорева похода С. с оценкой самого Автора, мы видим, что при всей мудрости киевского князя для него характерно аристократически равнодушное отношение к простым людям (князь не замечает гибели воинов), в то время как Автор сострадает прежде всего народной беде, а потом уж и княжеской. Это различие между Автором и С. должно удержать исследователя от утверждения, будто образ этого князя был задуман как образ идеального героя
