Акценты, расставленные Лесковым в начале рассказа, смещаются. Зверь истинный, т.е. дядя, становится человеком с большой буквы и вызывает теперь у читателя не презрение, а жалость, сочувствие и даже восхищение. Ферапонт тоже преображается: как человек, представ перед Богом, возвышается от раба до сына Божия, так и Ферапонт возвышается от раба хозяина до его друга. Ферапонт отказывается, получив вольную, покидать своего хозяина и остается с ним как и друг. В рассказе «Зверь» путь человека к обновленному душевному состоянию сжимается до одного яркого события. Само преображение героя предстает как проявление в его душе потаенных добрых начал.
Объяснение:ответ:
В современной русской литературе возрождается жанр святочного рассказа. Святочный рассказ был одним из самых популярных жанров русской дореволюционной литературы. Традиции святочного рассказа сохранялись и в советской литературе в описании счастливых перемен, необычных подарков героям, в признании в чувствах под Новый год (В. Каверин "Два капитана"; Р. Фраерман "Дикая собака Динго…" и др.)
Интерес к жанру возродился, и вызван он возвращением к христианству, православным традициям, возобновлением церковно-просветительской работы.
Сейчас уже вернулись к читателю произведения не только русских классиков, но и тексты русского зарубежья. Среди них велика доля святочных рассказов (Н. Лесков, И. Шмелев, В. Набоков и др.)
Появляются современные рождественские рассказы, например, рассказ В. Берестова " Счастливого Рождества", рождественская сказка А. Багданова "Когда родился Новый Год.
С начала девяностых годов начинается издание хрестоматий русских и зарубежных святочных рассказов. Как правило, они дополняются подробным описанием самого празднества. Это восстановить утраченные семейно-бытовые традиции: гадания и колядки, символическое убранство елки и праздничного стола, рождественское меню. Это и составленный Чугуновой И.Н. сборник "Святочные рассказы", и "Большая книга Рождества", составленная Иваном Панкеевым и Наталией Будур. Она включает описания Рождества в странах Европы и соответствующие рождественские тексты. Помимо уже традиционных для хрестоматий произведений классиков жанра и известных писателей, поэтов (А. Фета, А. Блока и др.) сюда впервые введены новые произведения, созданные сегодня. В частности, это воспоминания И. Токмаковой "Как изгоняли Рождество" и ее пьеса для детей "Самая красивая звезда".
Как и в Х1Х веке, сегодня происходит переход семейного жанра в детскую литературу - повторяется процесс, который был отмечен педагогами и критиками сто лет назад. В то же время писатели начинают активнее использовать возможности жанра в литературе для взрослых (например,"Святочный рассказ" Ю. Алешковского, "Конец века" О.Павлова).
К сожалению, под влиянием западной массовой культуры в российском сознании меняется облик рождественского деда: его костюм все чаще напоминает Санта Клауса, а наряду с белками, медведями, традиционными персонажами русских рождественских текстов, появляются гномы, феи.
В последние годы началось изучение рождественских текстов как особого жанра литературы. Особенно нужно отметить фундаментальные труды петербургского филолога Е. В. Душечкиной, которые охватывают долгую и интересную историю жанра и породившего его праздника.
Объяснение:
В поэзии 1970— 1990-х годов независимо от направлений широко представлен верлибр, лучшие образцы которого явлены в стихах И. Бродского и Д. Самойлова.
Общая для литературы этого времени тенденция синтеза искусств в поэзии обнаружила себя в оригинальных жанрах авторской песни, рок-поэзии, видеом и т.п. Можно также отметить, что поэзия 70-х-90-х годов, как, впрочем, и вся художественная литература того времени, представляет собой органический сплав реалистических и модернистских тенденций. Ей присущи яркие поэтические открытия, новые оригинальные ритмы, размеры, рифма и опора на уже известные, традиционные образы и приемы.
Жанровую эволюцию поэзии 80-х-90-х годов схематично можно представить как движение от стихотворной публицистики в газетных публикациях Е. Евтушенко, А. Вознесенского, Р. Рождественского – к медитативной лирике В. Соколова, А. Жигулина, О. Чухонцева, а также – к иронической и пародийно-сатирической поэзии малых, средних и больших форм в произведениях Т. Кибирова, И. Иртеньева, В. Вишневского и других.В целом следует подчеркнуть интенсивность поисков, реальное многообразие художественных тенденций в поэзии 1980-х —1990-х годов. В ней соединяются и взаимодействуют порою жесткая конкретность бытового письма и смелый полет воображения, дерзость метафорических уподоблений и причудливая фантастика. Русская поэзия этого периода вбирает огромный предшествующий опыт и стремится использовать его. Она достаточно богата и разнообразна в своих творческих, в том числе жанрово-стилевых модификациях и устремлениях — от реализма до авангарда и постмодернизма, от романтической иронии до сложной ассоциативности.
Переходность, изменчивость, кажущаяся неопределенность поэтического процесса не мешают видеть главное в нем, а именно — интенсивное и, думается, уже необратимое сближение, воссоединение трех ветвей русской поэзии и вместе с тем своеобразную и плодотворную по результатам «встречу» начала ушедшего столетия (Серебряный век), его бурной середины («оттепель») и, наконец, его не менее сложного и в чем-то смутного завершения. Все это знаменуется новым всплеском творческих исканий, разнообразием художнических устремлений, намечающих перспективы ожидаемых открытий на путях развития отечественной и общечеловеческой культуры.
Но развитие отечественной поэзии не исчерпывалось происходящим в «метрополии». Не менее значимо было и то, что происходило за ее пределами, в зарубежье.
«Вторая волна» эмиграции — это «унесенные ветрами» мировой войны. Сотни тысяч невольных эмигрантов — пленных, угнанных, перемещенных, нашедших пристанище в различных странах мира». Имена поэтов второй волны менее известны, чем поэтов первой волны эмиграции, однако вторая волна дала ряд видных первоклассных поэтов, чьи творческие поиски и открытия стали весомым вкладом в литературно-поэтический процесс середины и второй половины столетия.
Несомненно видные и значительные имена такие, как Ольга Анстей, Иван Елагин, Дмитрий Кленовский, Николай Моршен, Борис Нарциссов, Валентина Синкевич, Борис Филиппов, Игорь Чиннов. Эти авторы широко раздвинули рамки проблематики, насытив ее новым жизненным материалом. Появились стихи, в которых обрисованы картины скитаний, горького беженства, чужие города. Хаос войны, превративший землю в ад, открыл мир во всей ужасающей наготе (И.Елагин). Есть и утонченные, акмеистические стихи, в которых главное прощение и милосердие, слияние добра и красоты (Д. Кленовский). С вневременных и вечных ценностей поэт пытается преодолеть косное притяжение «дурной реальности» коммунистического бытия (Н.Моршен)
Кирила Петрович Троекуров из-за глупой ссоры решил лишить своего давнего друга Андрея Гавриловича Дубровского его имения. Оба приятеля были страстными охотниками. Но Дубровский не мог позволить себе держать хорошую псарню. Как-то раз он не смог удержаться от завистливых слов: «…псарня чудная, вряд людям вашим житье такое ж, как вашим собакам» . На эту фразу обиделся псарь Троекурова. Он сказал Дубровскому, что некоторые дворяне могут позавидовать житью собак его хозяина.
Это послужило поводом к серьезной ссоре, закончившейся судебным разбирательством. Из-за этой жестокой судебной тяжбы Андрей Гаврилович сильно заболел. Он слег. Няня, ходившая за ним, решила написать обо всем сыну помещика – Владимиру Дубровскому.
Этот молодой человек воспитывался в Кадетском корпусе и теперь служил в гвардейском полку в Петербурге. Отец баловал Владимира, ни в чем ему не отказывал. Молодой Дубровский кутил, влезал в долги и мечтал о богатой невесте.
Но, узнав о страшном известии, Владимир тут же бросился в Кистеневку. На его глазах отцу становилось все хуже и хуже. И однажды, встретившись с Кирилой Петровичем, Дубровский-старший не выдержал. С ним сделался удар, и он умер.
Владимир стал считать Троекурова своим кровным врагом. Да и тот, увидев дерзкого сына соседа, продолжал войну. Она закончилась тем, что Кистеневку вместе со всеми людьми отдали во владение Троекурова.
Последний вечер в имении был для Владимира полон печали и воспоминаний. Автор часто упоминает о том, что молодому Дубровскому не хватало семьи, домашнего уюта. У него рано умерла мать, он плохо знал своего отца, но испытывал к нему большую привязанность. После смерти родителя Владимир чувствовал глубокое одиночество. В последний вечер он сел перебирать отцовские бумаги и случайно нашел письма покойной матери. Зачитавшись этими письмами, он окунулся в атмосферу семейного уюта и позабыл про все на свете.
Для Владимира была невыносима мысль о том, что его родовое имение может отойти врагам. Поэтому он принял решение поджечь дом. Герой не хотел жертв, велел отпереть все двери перед поджогом, но крепостной Архип не послушался своего барина. Из-за него в пожаре сгорели и приказные.
Дубровский забрал своих верных крепостных крестьян, к которым относился по-отечески, и ушел с ними в лес. Этот герой сделался благородным, но жестоким разбойником. Удивительно было одно – он щадил поместья Троекурова, всегда обходил их стороной. Позже мы узнаем, что уже тогда Владимир полюбил Машу Троекурову и поэтому не трогал имение ее отца.
Почему Дубровский стал именно разбойником? Не найдя защиты у закона, он решил тоже жить по неписаным правилам – правилам силы и жестокости. Но его благородная натура все-таки ограничивала героя в этом, делала его «благородным разбойником» .
Я считаю, что симпатии автора на стороне Дубровского. Ведь это благородный, честный, добрый человек, умеющий любить и прощать. Он хорошо относится к своим крестьянам, видит в них не слуг, а людей. Это очень важно.
Владимир Дубровский смел и решителен. В критической ситуации он умеет быстро принимать решения и находить выход из любого положения. Вспомним хотя бы эпизод с «медвежьей комнатой» , когда Дубровский пришел в дом Троекурова под видом учителя Дефоржа. Оказавшись один на один с медведем, Владимир поборол страх и застрелил хищника. Тем самым он вызвал невольное уважение и у Троекурова.
Даже став разбойником, Владимир не преступал свои стойкие моральные принципы. В Дубровском оказалось достаточно мудрости, чтобы разглядеть в Маше Троекуровой ее самые лучшие качества, несмотря на то, что она дочь его злейшего врага. Недаром Пушкин подчеркивает все самое хорошее в Дубровском, называя его «благородным разбойником».