В биографии Ерофея Павловича Хабарова (прозвище Святитсякий) [4, т. 28, с. 453] есть еще много неизученных моментов. Существуют разные версии и толкования его поступков и решений, которые позволяют видеть в человеке, именем которого назван дальневосточный край, более широкий спектр его жизненного пути. «Великий сын Великого Устюга», по другим данным — «сын сольвычегодской земли» [2, с. 228], как иногда называют Е. П. Хабарова его биографы, был из той когорты землепроходцев, которые первыми проложили путь во имя России к богатствам Дальнего Востока.
Родился Ерофей Павлович Хабаров в семье крестьянина, по мнению его биографов, между 1601–1607 годами [17, с. 24], а по мнению составителей Большой советской энциклопедии — примерно в 1610 году [4, т. 28, с. 453]. Родился он предположительно, в деревне Дмитриево Вотложенского стана Устюжского уезда, что в 60 километрах от Устюга Великого, на берегу реки Сухоны. Вероятно также, что юношеские годы Хабарова проходили в Великом Устюге.
В XVII веке Великий Устюг занимал исключительно выгодное географическое и экономическое положение между европейской частью России и сибирскими землями, через него пролегали основные торговые пути «восток—запад». Поэтому детство и юность Хабарова проходили в атмосфере экономического подъема устюжской земли. Многие крестьяне, бросая обжитой предками родной угол, под влиянием рассказов о несметных богатствах сибирской земли и вдохновленные реальным успехом охочих людей, то подавались в Сибирь, за Камень, на промысел в «сибирские торги», то подряжались к московским купцам, то на извоз с «собственными товарами». Пришла в движение и семья Павла Хабарова. Старший из сыновей, Ярко, умный и проворный, не смог усидеть дома, занимаясь традиционным землепашеством в нищете и вечных долгах, когда на его глазах происходило нечто более серьезное, и многие люди смогли вырваться из кабалы, побывав за Камнем всего год-два. По мнению С. Маркова, Ерофей Хабаров тоже попробовал испытать счастье, и уже в 1623–1624 годах «проведывал» земли на реке Лене и возвратился с «успехом». Зимой 1626 года братьев Ерофея и Никифора увлекла в путь «златокипящая вотчина» Мангазеи, и уже весной братья вышли из дома. Одного Ярко отец не хотел отпускать из-за опасности пути, а потому напутствие в жизнь давал сразу обоим сыновьям. Велел братьям друг другу во всем, а Никифору, как младшему и менее опытному, — отдельно, во всем слушаться старшего брата [17, с. 27]. Это стало последним напутствием старого крестьянина «в жизнь» своим сыновьям. И эта воля отца будущего землепроходца по Сибири и Дальнему Востоку исполнялась братьями всю их совместную жизнь.
Ко времени отъезда в Сибирь Е. П. Хабаров был уже женат, имел дочь Наташу. Жена его, Василиса, проживала во время одиссеи мужа то у своих родственников в Соли Вычегодской, то в Устюге Великом [17, с. 120].
Братьев Хабаровых, Ерофея и Никифора, влекла не только манящая даль. Существовала другая, основная, причина их сибирской одиссеи. Только в первую треть XVII столетия через Мангазейскую таможню ежегодно проходило такое количество шкурок соболя, что их стоимость равнялась годовым доходам царского двора [26, с. 295]. Как отмечает М. И. Белов, вплоть до второй половины 30-х годов XVII века каждый вложенный в Мангазее рубль в случае удачи приносил охотнику-промысловику 32 рубля чистого дохода [17, с. 26].
Биограф Хабарова Сафронов описывает, что братья в этом путешествии сначала попали в Соликамск, затем — в Верхотурье и Тобольск. В Тобольске они наняли пятерых покрученников и примкнули к большому каравану кочей, во главе которого шли мангазейские воеводы Г. И. Кокарев и А. Ф. Палицын. Так, вместе со всеми братья пересекли Обскую и Тадовскую губы, поднялись по реке Тоз и остановились в Мангазее: на севере зима приходит рано.
В Алтайском крае соединились традиции многих народов, наиболее распространённые виды народных промыслов - художественная обработка камня и металла, резьба по дереву, кружевоплетение, вышивка, изготовление изделий из керамики и бересты! В конце 19 начале 20 вв повсеместно в сибирских деревнях выращивали лён и коноплю, перерабатывали их, пряли, ткали холсты, шили одежду, изготавливали полотенца и др предметы быта, до наших дней дошли произведения ткачества и народная вышивка: ковры, паласы, покрывала, дорожки, одежда и постельные гарнитуры в русских традициях с применением вышивки! Популярным было кружевоплетение, а из бисера на Алтае делали украшения, дополнявшие женский и мужской костюм, использовали для декора поясов и головных уборов. Искусство лоскутного шитья возникло и распространилось со второй половины 19 в, самыми популярными лоскутными изделиями того времени, наполнившими горницы крестьянских домов и гостиные горожанок, были одеяла, покрывала, подушки, коврики с несложным мозаичным узором из квадратных и треугольных лоскутков ярких цветов. На Алтае издавна существовали самобытные игрушечные традиции (Алтайский, Алейский, Тюменский, Троицкий, Заринский районы) На кухне хозяек стояли керамические изделия: кувшины, кринки, блюда, разносы и тарелки. Росписью украшали интерьеры домов, двери, стены, полати, деревянные детали печи, полки, шкафчики, прялки, посуду-это искусство на Алтай принесли в середине 19 в. Высоко было их совершенство в кузнечном и гончарном искусстве, изготавливая декоративные элементы архитектурные: наличники, карнизы, оформляли парадные входы и интерьеры, резьбой украшали шкатулки, разносы, панно. В интерьере присутствовало кованное железо: подсвечники, блюда, ларцы, шкатулки, аксессуары кухни и каминные гарнитуры (решётки, щипцы, кочерёжки, совки) ! Барнаул в конце первой половины 18-19 вв был известен как центр литья колоколов для Храмов Алтайского и горного округа, традиция утрачена в связи с закрытием Барнаульского сереброплавильного завода.
История раскрывает нам целый огромный мир событий, поучительных историй, исторических личностей и судеб. Изучать обычаи, нравы, порядки различных культур захватывающе интересно. Ведь современная история формируется именно на событиях современные традиции уходят своими корнями в исторический опыт. Примечательно, что есть традиции, которые изменились со временем очень сильно, другие почти остались неизменными. Изучая историю человек получает невероятный опыт того, как трансформировались во времени все человеческие проявления. Взять к примеру, оружие. В древнем мире это были камни и полки. Постепенно появляются лук и стрелы. Потом появляются ножи и другие виды холодного оружия. Потом огнестрельное, ядерное и так далее. Какая бы еще наука, кроме истории смогла бы поделиться, кроме истории? Или история женского и мужского национального костюма, история моды. На мой взгляд, главная нелюбовь многих школьников к этому предмету объясняется узостью восприятия истории только рамками школьной дисциплины. Если бы они проявили любознательность и открыли для себя историю родного края или исторические персоналии полководцев, политических деятелей, великих женщин, потрясающих художников, то они бы имели возможность взглянуть на эту дисциплину под другим углом. Они бы непременно влюбились в историю. Если бы так же поступали взрослые, возможно, наша страна была бы сейчас успешнее и занимала бы более значимое положение на мировой арене.
В биографии Ерофея Павловича Хабарова (прозвище Святитсякий) [4, т. 28, с. 453] есть еще много неизученных моментов. Существуют разные версии и толкования его поступков и решений, которые позволяют видеть в человеке, именем которого назван дальневосточный край, более широкий спектр его жизненного пути. «Великий сын Великого Устюга», по другим данным — «сын сольвычегодской земли» [2, с. 228], как иногда называют Е. П. Хабарова его биографы, был из той когорты землепроходцев, которые первыми проложили путь во имя России к богатствам Дальнего Востока.
Родился Ерофей Павлович Хабаров в семье крестьянина, по мнению его биографов, между 1601–1607 годами [17, с. 24], а по мнению составителей Большой советской энциклопедии — примерно в 1610 году [4, т. 28, с. 453]. Родился он предположительно, в деревне Дмитриево Вотложенского стана Устюжского уезда, что в 60 километрах от Устюга Великого, на берегу реки Сухоны. Вероятно также, что юношеские годы Хабарова проходили в Великом Устюге.
В XVII веке Великий Устюг занимал исключительно выгодное географическое и экономическое положение между европейской частью России и сибирскими землями, через него пролегали основные торговые пути «восток—запад». Поэтому детство и юность Хабарова проходили в атмосфере экономического подъема устюжской земли. Многие крестьяне, бросая обжитой предками родной угол, под влиянием рассказов о несметных богатствах сибирской земли и вдохновленные реальным успехом охочих людей, то подавались в Сибирь, за Камень, на промысел в «сибирские торги», то подряжались к московским купцам, то на извоз с «собственными товарами». Пришла в движение и семья Павла Хабарова. Старший из сыновей, Ярко, умный и проворный, не смог усидеть дома, занимаясь традиционным землепашеством в нищете и вечных долгах, когда на его глазах происходило нечто более серьезное, и многие люди смогли вырваться из кабалы, побывав за Камнем всего год-два. По мнению С. Маркова, Ерофей Хабаров тоже попробовал испытать счастье, и уже в 1623–1624 годах «проведывал» земли на реке Лене и возвратился с «успехом». Зимой 1626 года братьев Ерофея и Никифора увлекла в путь «златокипящая вотчина» Мангазеи, и уже весной братья вышли из дома. Одного Ярко отец не хотел отпускать из-за опасности пути, а потому напутствие в жизнь давал сразу обоим сыновьям. Велел братьям друг другу во всем, а Никифору, как младшему и менее опытному, — отдельно, во всем слушаться старшего брата [17, с. 27]. Это стало последним напутствием старого крестьянина «в жизнь» своим сыновьям. И эта воля отца будущего землепроходца по Сибири и Дальнему Востоку исполнялась братьями всю их совместную жизнь.
Ко времени отъезда в Сибирь Е. П. Хабаров был уже женат, имел дочь Наташу. Жена его, Василиса, проживала во время одиссеи мужа то у своих родственников в Соли Вычегодской, то в Устюге Великом [17, с. 120].
Братьев Хабаровых, Ерофея и Никифора, влекла не только манящая даль. Существовала другая, основная, причина их сибирской одиссеи. Только в первую треть XVII столетия через Мангазейскую таможню ежегодно проходило такое количество шкурок соболя, что их стоимость равнялась годовым доходам царского двора [26, с. 295]. Как отмечает М. И. Белов, вплоть до второй половины 30-х годов XVII века каждый вложенный в Мангазее рубль в случае удачи приносил охотнику-промысловику 32 рубля чистого дохода [17, с. 26].
Биограф Хабарова Сафронов описывает, что братья в этом путешествии сначала попали в Соликамск, затем — в Верхотурье и Тобольск. В Тобольске они наняли пятерых покрученников и примкнули к большому каравану кочей, во главе которого шли мангазейские воеводы Г. И. Кокарев и А. Ф. Палицын. Так, вместе со всеми братья пересекли Обскую и Тадовскую губы, поднялись по реке Тоз и остановились в Мангазее: на севере зима приходит рано.