В центре поэмы «Медный всадник» - конфликт между бедным дворянином Евгением и всадником, в котором воспроизведены черты памятника Петру I с Сенатской площади. «Ничтожный герой» - и герой «великий» , герой прозаический – и герой эпический, частный человек - и олицетворение государственной мощи: на этих полюсах держится пушкинская повесть. Всадник появляется во вступлении в образе безымянного государя, замышлявшего на высоком берегу реки великой город. В финале 1-й части он предстает уже в образе неподвижно-величественной статуи Медного всадника: …И, обращен к нему спиною, В неколебимой вышине, Над возмущенною Невою Стоит с простертою рукою Кумир на бронзовом коне Во второй части статуя оживает и, сойдя с постамента, в свете луны на «звонко-скачущем коне» преследует обезумевшего Евгения. Сюжетная линия Евгения завязывается в 1-й части. Он живет на окраине Петербурга, в Коломне, мечтает о будущем семейном счастье со своей возлюбленной Парашей, переживает, что из-за наводнения он с Парашей будет «дни на два, на три разлучен» . Как только стихия утихла, Евгений направляется к месту, где жила Параша. Увы! Она погибла, дом ее снесен; происходит ложная кульминация. Разум Евгения не выдерживает; обезумев, он не возвращается к себе на квартиру и бродит, как юродивый, по площадям столицы. Такова ложная развязка. Ложная – ибо однажды мысли вдруг страшно «прояснились» в нем. Евгений вспомнил, как «потоп играл» , и себя «на звере мраморном верхом» , и того, Кто неподвижно возвышался Во мраке медною главой, Того, чьей волей роковой Под морем город основался… ответственность за Россию в поэме Пушкина несет не только Петр Великий, но и Евгений, представитель того сословия, на котором искони лежал тяжелый труд государственных забот. Потому и бунт сошедшего с ума Евгения, угрожающего кумиру на бронзовом коне, - бунт бессмысленный и наказуемый. Кланяющиеся кумирам становятся их жертвами. Не исключено, что «бунт» Евгения содержит скрытую параллель с судьбой декабристов. Это подтверждает трагический финал – «остров малый на взморье» , труп несчастного Евгения. В поэме два плана и оба истинные. Для Пушкина были одинаково достоверны и деяния Петра Великого, и страдания Евгения. Поэту был близок мир Петра, была дорога и понятна его мечта – «ногою твердою стать при море» . Но при этом Пушкин сознавал, как дорого было заплачено за это торжество, какой ценой был куплен стройный вид военной столицы. Поэтому в поэме есть истинная глубина, высокая человечность и суровая правда. Кто же все-таки виноват – великое государство, которое потеряло интерес к частной личности, или «маленький человек» , который перестал интересоваться величием истории, выпал из нее? Читательское восприятие поэмы оказывается крайне противоречивым: по мнению Белинского, Пушкин обосновал трагическое право империи со всей ее государственной мощью распоряжаться жизнью частного человека; в 20 веке некоторые критики предполагали, что Пушкин стоит на стороне Евгения; существует также мнение, что конфликт, изображенный Пушкиным, трагически неразрешим. Но очевидно, что для самого поэта в «Медном всаднике» , по формуле литературоведа Ю. Лотмана, «правильный путь состоит не в том, чтобы из одного лагеря перейти в другой, а в том, чтобы «приподняться над жестоким веком» , сохранив в себе гуманность, человеческое достоинство и уважение к жизни других людей».
Допустимы 2 варианта: граммов и грамм, килограммов и килограмм, каратов и карат, эргов и эрг, вольтов и вольт, ваттов и ватт, рентгенов и рентген (счетное физ.); простынь и простыней, грабель и граблей; верховьев и верховий, низовьев и низовий; рельсов и рельс, ботов и бот, шорт и шортов, гусар и гусаров, туркмен и туркменов.
Всадник появляется во вступлении в образе безымянного государя, замышлявшего на высоком берегу реки великой город. В финале 1-й части он предстает уже в образе неподвижно-величественной статуи Медного всадника:
…И, обращен к нему спиною,
В неколебимой вышине,
Над возмущенною Невою
Стоит с простертою рукою
Кумир на бронзовом коне
Во второй части статуя оживает и, сойдя с постамента, в свете луны на «звонко-скачущем коне» преследует обезумевшего Евгения.
Сюжетная линия Евгения завязывается в 1-й части. Он живет на окраине Петербурга, в Коломне, мечтает о будущем семейном счастье со своей возлюбленной Парашей, переживает, что из-за наводнения он с Парашей будет «дни на два, на три разлучен» . Как только стихия утихла, Евгений направляется к месту, где жила Параша. Увы! Она погибла, дом ее снесен; происходит ложная кульминация. Разум Евгения не выдерживает; обезумев, он не возвращается к себе на квартиру и бродит, как юродивый, по площадям столицы. Такова ложная развязка.
Ложная – ибо однажды мысли вдруг страшно «прояснились» в нем. Евгений вспомнил, как «потоп играл» , и себя «на звере мраморном верхом» , и того,
Кто неподвижно возвышался
Во мраке медною главой,
Того, чьей волей роковой
Под морем город основался…
ответственность за Россию в поэме Пушкина несет не только Петр Великий, но и Евгений, представитель того сословия, на котором искони лежал тяжелый труд государственных забот. Потому и бунт сошедшего с ума Евгения, угрожающего кумиру на бронзовом коне, - бунт бессмысленный и наказуемый. Кланяющиеся кумирам становятся их жертвами. Не исключено, что «бунт» Евгения содержит скрытую параллель с судьбой декабристов. Это подтверждает трагический финал – «остров малый на взморье» , труп несчастного Евгения.
В поэме два плана и оба истинные. Для Пушкина были одинаково достоверны и деяния Петра Великого, и страдания Евгения. Поэту был близок мир Петра, была дорога и понятна его мечта – «ногою твердою стать при море» . Но при этом Пушкин сознавал, как дорого было заплачено за это торжество, какой ценой был куплен стройный вид военной столицы. Поэтому в поэме есть истинная глубина, высокая человечность и суровая правда.
Кто же все-таки виноват – великое государство, которое потеряло интерес к частной личности, или «маленький человек» , который перестал интересоваться величием истории, выпал из нее? Читательское восприятие поэмы оказывается крайне противоречивым: по мнению Белинского, Пушкин обосновал трагическое право империи со всей ее государственной мощью распоряжаться жизнью частного человека; в 20 веке некоторые критики предполагали, что Пушкин стоит на стороне Евгения; существует также мнение, что конфликт, изображенный Пушкиным, трагически неразрешим. Но очевидно, что для самого поэта в «Медном всаднике» , по формуле литературоведа Ю. Лотмана, «правильный путь состоит не в том, чтобы из одного лагеря перейти в другой, а в том, чтобы «приподняться над жестоким веком» , сохранив в себе гуманность, человеческое достоинство и уважение к жизни других людей».