ответ:1)Есть неоспоримые истины, но они часто лежат втуне, никак не отзываясь на человеческой деятельности, из-за нашей лени или невежества.
(2)Одна из таких неоспоримых истин относится к писательскому мастерству, в особенности к работе прозаиков. (3)Она заключается в том, что знание всех смежных областей искусства — поэзии, живописи, архитектуры, скульптуры и музыки — необыкновенно обогащает внутренний мир прозаика и придаёт особую выразительность его прозе. (4)Она наполняется светом и красками живописи, свежестью слов, характерной для поэзии, соразмерностью архитектуры, выпуклостью и ясностью линий скульптуры и ритмом и мелодичностью музыки.
(5) Это всё добавочные богатства прозы, как бы ее дополнительные цвета.
(6) Я не верю писателям, не любящим поэзию и живопись. (7)В лучшем случае это люди с несколько ленивым и высокомерным умом, в худшем — невежды.
(8)Писатель не может пренебрегать ничем, что расширяет его видение мира, конечно, если он мастер, а не ремесленник, если он создатель ценностей, а не обыватель, настойчиво высасывающий благополучие из жизни, как жуют Американскую жевательную резинку.
(9)Часто бывает, что после прочитанного рассказа, повести или даже длинного романа ничего не остаётся в памяти, кроме сутолоки серых людей. (10)Мучительно стараешься увидеть этих людей, но не видишь, потому что автор не дал им ни одной живой черты.
(11)И действие этих рассказов, повестей и романов происходит среди какого-то студенистого дня, лишённого красок и света, среди вещей только названных, но не увиденных автором и потому нам, читателям, не показанных.
(12)Несмотря на современность темы, бес веет от этих вещей, написанных зачастую с фальшивой бодростью. (13)Ею пытаются подменить радость, в особенности радость труда.
(14) Причина этой тоскливости не только в эмоциональной скудости и неграмотности автора, но и в его вялом, рыбьем глазе.
(15) Такие повести и романы хочется разбить, как наглухо заклеенное окно в душной и пыльной комнате, чтобы со звоном полетели осколки и сразу же хлынули снаружи ветер, шум дождя, крики детей, гудки паровозов, блеск мокрых мостовых, — ворвалась бы вся жизнь с её беспорядочной на первый взгляд и прекрасной пестротой света, красок и шумов.
(16)У вас немало книг, написанных как будто слепыми. (17)Предназначены они для зрячих, и в этом заключается вся нелепость их появления.
(18)Для того чтобы прозреть, нужно не только смотреть по сторонам. (19)Нужно научиться видеть. (20)Хорошо может видеть людей и землю только тот, кто их любит.
(21)Стёртость и бесцветность прозы часто бывает следствием холодной крови писателя, грозным признаком его омертвения. (22)Но иногда это неумение, свидетельствующее о недостатке культуры. (23)Тогда это дело, как говорится, поправимое.
(24)Как видеть, как воспринимать свет и краски — этому могут научить нас художники. (25)Они видят лучше нас. (26)И умеют помнить увиденное.
(27)Когда я был ещё юным писателем, знакомый художник сказал мне:
— Вы, мой милый, ещё не совсем ясно видите. (28)Несколько мутновато. (29)И грубо. (30)Судя по вашим рассказам, вы замечаете только основные цвета и сильно окрашенные поверхности, а переходы и оттенки сливаются у вас в нечто однообразное.
— (31)Что же я могу поделать! — ответил я, оправдываясь. — (32)Такой уж глаз.
— (33)Ерунда! (34)Хороший глаз — дело наживное. (35)Поработайте, не ленитесь, над зрением. (36)Держите его, как говорится, в струне. (37)Попробуйте месяц или два смотреть на всё с мыслью, что вам это обязательно надо написать красками.
(38) В трамвае, в автобусе, на улице — всюду смотрите на людей именно так.
(39) И через два-три дня вы убедитесь, что до этого вы не видели на лицах и десятой доли того, что заметили теперь. (40)А через два месяца вы научитесь видеть, и вам уже не надо будет понуждать себя к этому.
(41) Я послушался художника, и действительно — и люди, и вещи оказались гораздо интереснее, чем раньше, когда я смотрел на них бегло и торопливо.
(42) И меня охватило едкое сожаление о глупо потраченном времени. (43)Сколько бы я мог увидеть за годы превосходных вещей! (44)Сколько интересного необратимо ушло, и его уже не воскресишь!
(45)Это был первый урок, который я получил от художника.
Объяснение:
1) У немцев не было ресурсов для длительной войны. Единственным вариантом был блицкриг.
2) У Гитлера не было полной информации о реальном военном потенциале СССР. В частности немцев удивило качество Т34. (В мемуарах Шпеера описан соотв. разговор.)
3) Гитлер поверил своим спецслужбам, которые с одной стороны тоже не обладали полной информацией, относились к советским коллегам свысока, с другой стороны переоценили масштаб кадровых потерь красной армии в результате репрессий, инспирированных немцами же через умелые провокации. Если верить книге Дугласа “Вербовочные беседы”, шеф гестапо Мюллер считал, уничтожение большевистской агентуры в Германии, и удачные провокации в СССР накануне войны основными своими профессиональными достижениями. Надо сказать, что достижения действительно были, трое из пяти первых советских маршалов были расстреляны, руководство разведки и ГРУ почти полностью было репрессировано. Когда в Берлин приехал Коротков, разведкой в советском посольстве занималось только два человека, то есть разгром был полный.
4) Гитлер рассчитывал начать войну раньше, но вынужден был до этого победить Югославию, иначе он мог бы дойти до Москвы до морозов и расклад мог бы быть совсем другой.
5) Гитлера очень напугало присоединение Бесарабии, так как единственным источником нефти для Германии были румынские нефтяные поля. Достаточно было их разбомбить и немецкая техника стала бы без горючего.
